— Монсеньор, весна входит в свои права. Вы это чувствуете?
Георг оглянулся, удивленно поворачиваясь на стуле, опираясь локтем о спинку.
— Этот запах в воздухе, — Сержио чуть запрокинул голову назад и развел руки в стороны. — Природа любит весну. Как можно затворничать, когда она стучится в Ваши окна? Это неуважительно с Вашей стороны. Пора весенних депрессивных настроений скоро пройдёт, подождите ещё немного, Вам станет легче. Есть ли мне смысл Вас обманывать? — парень лучезарно улыбнулся. — Вы посмотрите сами. А боль… Она невечна. Просто Вы должны быть сильнее нее. Вот и все. Поглядите вокруг: мир чертовски красив, он такой живой, что это почти кощунство — быть неживой его частью, имея внутри себя жизнь. Почувствуйте ее, Вам это нужно, монсеньор!
Де Жоэл перевёл взгляд на свою ладонь и сжал пальцами спинку стула, усилием воли поднимаясь на ноги:
— Сержио, — он пошатнулся, но встал ровно. — Мне нужна холодная вода и полотенца… И пусть уберут стол.
За ним невозможно работать.
***
Наполеон проснулся от своего собственного вскрика, обнаруживая себя сидящим на жёстком матраце на полу библиотеки, где он вынужден был обосноваться, предоставив в распоряжение гостьи свою комнату.
Судя по гудящей голове, сел он резко. Заспанный мозг ещё не осознал принятия этого полувертикального положения и приходил в себя, оторопело отходя ото сна.
Наполеон дернулся, услышав шорох, и оглянулся: Дженивьен молча стояла над ним, прикрывая ладонью едва горящую свечу, обеспокоенно хмуря тонкие брови, отчего ее взгляд приобретал странного рода укоризну.
Парень тяжело выдохнул, запрокинув голову назад, и повалился обратно на спину, когда она опустилась рядом с ним на колени, отставив подсвечник к изголовью импровизированной кровати.
— Каждую ночь одно и то же, — он вымученно улыбнулся, прикрыв глаза запястьем. — Я разбудил… Вас?
— Что происходит?
Наполеон отнял руку от лица и приподнял брови:
— Происходит? — он протянул руку к стоящему у изголовья с противоположной от подсвечника стороны графину с ромом и смахнул большим пальцем стеклянный набалдашник, негромким звяком стукнувшийся об пол. — Не знаю, — парень приподнялся на локте и поболтал ополовиненный сосуд. — Ничего не понимаю…
— Ты так каждую ночь, — Джен сцепила пальцы на коленях, смотря на его лицо. — Я слышала это ещё тогда, в амбаре. Что тебе снится?
— Ничего не снится, все в порядке, лучше ложись, — его взгляд блуждал по комнате, опасаясь встречи с чужим, все так же остро ощутимым кожей. — Все в порядке. Правда, Дженивьен, а теперь ложись, — повисла напряженная, почти искрящаяся тишина. — Серьёзно. Ложись, — Наполеон зажмурил глаза, затем медленно открыл, морща лоб, и поднес графин к губам, но его руку мягко перехватили теплые, чуть влажные пальцы. — Что?..
— Не надо, — чужой шепот прозвучал твёрдо. — Прошу тебя. Я видела, что алкоголь сделал с Георгом, я не хочу, чтобы то же самое произошло и с тобой.
Наполеон удивленно посмотрел на неё, их взгляды встретились:
— А что с ним…
Дженивьен осторожно отвела его руку в сторону:
— Прошу.
Не отрывая взгляда от чужих глаз, парень разжал пальцы, и графин с тихим стуком опустился на пол.
Где-то в районе горла гулко стучало сердце.
— Да… Хорошо, — Наполеон ощутил, с каким трудом сейчас ему даются простейшие слова. Он зачем-то снова повторил, — Хорошо…
Женщина, сама того не понимая, взволнованно теребила пальцами сорочку. Поняв, что держит руку на весу уже несколько долгих секунд, она неосознанно опустила ее на чужое плечо. Ладонь скользнула по обнаженной ключице, затем вниз, едва ощутимо касаясь грудной клетки.
Наполеон вздрогнул почти всем телом и перехватил чужое тонкое запястье. Смешавшись, Дженивьен отвела взгляд, ее плечи приподнялись от глубокого вздоха. Скинув одеяло, он потянул ее за руку и повалил на спину, подминая под себя, затыкая ей рот влажным несдержанным поцелуем, подавляя тихий прерывистый стон.
Руки в момент как будто развязались, и не было тех формальностей, не было злого несправедливого мира, проблем, чужих интриг и тайн, не было всей этой боли за спиной и тяжёлого груза на плечах. В какие-то секунды все это отошло на второй план. «Вы» медленно перешло в «ты» и разрушило ту невидимую тонкую грань.
— Наполеон… — когда горячечный, почти злой поцелуй разорвался, Дженивьен скользнула руками по плечам, обвивая чужую шею и вплетая пальцы в рыжие растрепанные волосы. — Вот так лучше… — она прислонилась своим лбом к его и прикрыла глаза, ощущая на влажных раскрасневшихся губах чужое частое прерывистое горячее дыхание.
Парень мягко, с трепетом прижался губами к ее подбородку — его рука, пару секунд назад до треска сжимавшая ткань в районе талии, забралась под сорочку и, сминая батист, скользнула по чужой ноге вверх.
— У тебя сердце стучит… — от его последующих движений Дженивьен вздрогнула, закусив губу, резко, со смущающим ее саму стоном, вздергивая подбородок, и с дрожью выдохнула, -…быстро.
— У всех стучит, — парень приник несдержанным поцелуем к ее открывшейся обзору шее. — Разве нет?.. — он поднял взгляд и провёл языком до ложбинки между ключицами, иногда больно сжимая кожу зубами.
— Не так часто, — Джен невольно подалась навстречу чужой обнаглевшей руке, тяжело дыша, покоряясь уверенным движениям. — Осторожнее с женским телом… — не успев продолжить, она закусила губу и прогнулась, зажав себе рот ладонью.
— Вы что-то хотели сказать? — прошептал Наполеон, склонившись над ее ушком, нарочито выделяя слово «Вы», на его губах промелькнула ухмылка.
— Вы всегда спите в таком непристойном виде? — отпустив ответный ироничный укол, женщина с трудом сдержала шумный выдох.
— Просто в моём доме обычно нет нарушающих правила приличия мадам, проникающих в мою спальню ночью, — чужая ладонь скользнула по ее груди и сжала сквозь тонкую ткань.
— А я уж думала, что у Вас таких ежедневно можно обнаружить по две мм… или даже три, — ощущая чужой жар, Дженивьен прогнулась, прижимаясь к его телу крепче, задыхаясь от одних только этих своих слов.
— Вы же так не думаете, — парень отстранился, сильнее распалившись, ощутив, как чужие колени сжали его бедра.
— С чего Вы взяли?
Он остановил взгляд на лице Джен. В чужих глазах сквозила такая неподдельная хитрость, такое откровенное наслаждение ситуацией, что Наполеон на секунду замер, до побеления костяшек сжимая пальцы на ее талии:
— В таком случае Вас бы не было здесь сейчас, — он рывком обнажил небольшую аккуратную грудь, приникая к ней губами.
Дженивьен стиснула зубы, запрокидывая голову назад, часто тяжело дыша, пальцами сжимая и царапая чужие плечи.
— Все не так, как должно быть… — она прижалась своими бедрами к его, в ее голосе ощутилось недоверие и скрытое напряжение. — Не так.
— И как же должно? — парень мягко развел ее ноги, ткнувшись лбом в отчётливо выступающие рядом с ключицами рёбра.
— Иначе, — Дженивьен вцепилась в его спину ногтями, хрипловато хватая ртом воздух. — Я не выдержу. Я не…
Когда он толкнулся в нее, она сорвалась на стон, изо всех сил исступленно обхватив его плечи руками.
========== Эпилог ==========
Мерное постукивание каблука о дерево в такт маятнику часов. В просторной гостиной было тепло и немного душно. Растопленный с утра камин постепенно пожирал одно полено за другим, отчего периодически приходилось заботливо подкидывать в его прожорливое чрево свежей древесины.
Наполеон задумчиво балансировал на задних ножках стула, закинув ноги на стол, разместив на коленях географический атлас Де Данслис. Он постоянно варьировал большие куски карт, совмещал их между собой на весу и задумчиво разглядывал выходивший у него пазл.
— Рано или поздно ухнешь, — хихикнула Скарлетт, краем глаза поглядывая на старшего брата, и подперла щеку ладонью.