Даже с учётом автоматической подгонки под размер, новый доспех оказался немного маловат, но в целом сойдёт.
— Так, Оскар-15, ты будешь за старшего, — распорядился я. — Доведёшь группу до точки эвакуации и возвращайтесь на базу.
Я подозвал привязанный к Алексу-20 дрон, который всё это время находился неподалёку в режиме ожидания, и передал управление бойцам. Мне он больше не понадобится. Конечно, за всё время я уже настолько привык к этим летающим аппаратам, что даже немного жалел, что теперь придётся обходиться без них. Неплохо было бы использовать дрон в качестве разведчика, но записи с камер передавалась напрямую в Цитадель, так что мне пришлось отказаться от этой идеи.
— Командир, — обратился ко мне Оскар-15. — А что вы сделаете с ними?
Он указал на Джесси и пленного гиранца.
— Буду использовать в своих целях. Этот недоразвитый, — я махнул рукой в сторону Джесси, — будет проводником. А пленник может послужить пропуском на военную базу.
— Командир, вы же понимаете, что мы вынуждены будем доложить обо всём, что здесь произошло?
— Докладывайте, — невозмутимо ответил я.
На самом деле мне было плевать, что решит имперское руководство.
Бойцы по традиции вскинули кулак к груди, рявкнули заученное «Служу Империи!», затем подхватили труп Алекса-20 и спешно удалились прочь.
Я подобрал раскиданное вокруг оружие: плазменную винтовку, энерго-пистолет, меч и нож.
Джесси всё это время стоял столбом, бледный как мел. Я подошёл к нему и хлопнул по плечу.
— Не переживай, парень. Ты ведь всё ещё хочешь быть воином? Так вот на войне иногда приходится убивать. И подбери своё оружие. Я сказал опустить, а не выбросить. Так какого чёрта оно валяется на земле?
Джесси кивнул и поспешил выполнить приказ. А я про себя улыбнулся — этот пацан беспрекословно делает всё, что я скажу. Он явно не тянет на моего заместителя, или даже на рядового, но хоть какой-то напарник.
Затем подошёл к пленному гиранскому командиру, который был связан по рукам и ногам и сейчас сидел на заднице, подтянув к себе колени.
Я открыл шлем, чтобы он видел моё лицо, и встретился с ним взглядом. Гиранец как гиранец, ничего выдающегося. В меру уродливый. Бородатый, как и большинство из них. Удивительно, что командир. По крайней мере, я бы не стал такому подчиняться. Хотя, как показала практика, гиранцы, даже уроды, бывают вполне себе ничего.
— Ну что, гиранец, жить хочешь? — спросил я его.
Тот спокойно посмотрел на меня, ничего не ответив. Затем, также молча, сплюнул на землю.
— Гордый, как и все гиранцы, — улыбнулся я.
Схватив пленника за плечи, я одним рывком поставил его на ноги. По привычке обыскал, (так требует устав), и убедившись, что тот чист, выхватил свой нож.
— Да не бойся, — сказал я, разрезая верёвки. — Не стану я тебя убивать. Мы пойдём к твоим людям.
Командир гиранцев внимательно посмотрел на меня.
— Для чего ты это делаешь, имперец? — спросил он спокойным голосом. — Что тебе нужно?
— Хочу понять, что происходит на самом деле, — пожал плечами я. — Меня зовут Макс-47. Я элитный боец имперской армии. Я пообщался с вашими людьми, видел ваше поселение, и у меня возникло много вопросов.
Гиранский командир слушал молча, не перебивая, хотя его лицо и выражало недоумение. Я продолжил:
— Нас учили, что вы — дикари и враги. Что нужно уничтожать вас без жалости. Но когда я попал в ваше поселение, то увидел мирных людей. Женщин… детей и стариков… И мне не понятно зачем их убивать? Почему мы воюем?
Гиранец кивнул:
— Хорошо, что ты задаёшь эти вопросы. Значит, в тебе проснулась совесть, а значит и человечность Ты понял, что вас обманывают. На самом деле мы не дикари. Мы — те же люди, что и вы. Просто живём иначе, ближе к природе. А Империя пытается нас поработить или истребить, чтобы заполучить наши земли и ресурсы.
Я слушал очень внимательно. Многое в его словах совпадало с тем, что говорил Джесси. Я отбросил всякую критичность, что вдалбливала в нас имперская пропаганда, и пытался понять, может ли это быть правдой. И всё больше убеждался в том, что имперская пропаганда врала. Но один вопрос всё ещё мучил меня:
— Если это так, почему вы не идёте на переговоры? Почему сразу убиваете наших солдат?
Предводитель покачал головой:
— Мы не раз пытались. Но Империя не идёт на диалог. Для них мы — не люди, а лишь препятствие на пути. Они хотят нашей смерти, а не мира.
Я задумался. В его словах был резон. Если Империя отказывается от переговоров, гиранцам не остаётся ничего другого, кроме как защищаться.