то есть:
Здесь лежит тосканский поэт Аретино,
Кто злословил обо всех, кроме Бога,
В качестве оправдания он сказал: "Я никогда его не знал".
III. ТИЦИАН И КОРОЛИ: 1530-76 ГГ.
В 1530 году в Болонье Аретино представил Тициана Карлу V. Император, поглощенный реорганизацией Италии, с нетерпением ждал портрета и заплатил изумленному художнику один дукат (12,50 долларов). Федериго Мантуанский, назвав Тициана "лучшим из ныне живущих живописцев", добавил из своего кармана к гонорару 150 дукатов. Постепенно герцог привел Карла к своей точке зрения. В 1532 году художник и император встретились вновь. В течение следующих шестнадцати лет Тициан написал ослепительную череду императорских портретов: Карл в полном вооружении (1532, ныне утрачен); Карл в парчовом плаще, вышитом дублете, белых бриджах, чулках и туфлях и черной шапочке с неуместным белым пером (1533?); Карл с императрицей Изабеллой (1538); Карл в блестящих доспехах на скачущем коне в битве при Мюльберге (1548) - великолепие цвета и гордости; Карл в мрачном черном, сидящий в раздумье на балконе (1548). Заслуга художника и короля в том, что эти портреты не пытаются идеализировать свой объект, за исключением костюма; они показывают непривлекательные черты Карла, его плохую кожу, его мрачный дух и определенную способность к жестокости; и все же они показывают императора, человека, обремененного и властного, холодный, жесткий ум, который подчинил себе половину Западной Европы. Тем не менее он умел быть добрым и сполна искупил свою первоначальную скупость. В 1533 году он прислал Тициану патент, по которому тот стал графом Палатина и кавалером Золотой шпоры; с этого года Тициан официально стал придворным художником самого могущественного монарха христианства.
Тем временем, предположительно через Федериго, Тициан вступил в переписку с Франческо Марией делла Ровере, герцогом Урбино, который женился на Элеоноре Гонзага, сестре Федериго и дочери Изабеллы. Поскольку Франческо теперь был главнокомандующим венецианскими войсками, он и его герцогиня часто бывали в Венеции. Там Тициан написал их портреты: мужчина на девять десятых почтовый (так как Тициану нравился его блеск), женщина - бледная и покорная после долгих болезней. Для них Тициан написал на дереве Магдалину, привлекательную только благодаря удивительным изменениям света и оттенков, которые художник придал ее русым волосам; и снова для них - прекрасный портрет в зеленом и коричневом цветах, известный только как La Bella и хранящийся сейчас в галерее Питти. Для преемника Федериго, герцога Гвидобальдо II, Тициан создал одну из самых совершенных обнаженных натур в искусстве - Венеру Урбинскую (ок. 1538). Тициан, как нам рассказывают, внес некоторые штрихи в "Спящую Венеру" Джорджоне; теперь он подражал этому шедевру во всем, кроме аккомпанемента и черт лица. Здесь лицу не хватает бесхитростного спокойствия Джорджоне, а вместо тихого пейзажа мы видим богатый интерьер с зеленым занавесом, коричневой портьерой и красным диваном, в то время как две служанки ищут одежды, достаточно роскошные, чтобы достойно облачить золотую плоть дамы.
От герцога и императора Тициан перешел к изображению Папы Римского. Павел III тоже был императором: мужчина с мужественным характером и тонким ремеслом, с лицом, на котором запечатлены два поколения истории; здесь Тициану представилась лучшая возможность, чем в необщительном императоре. В Болонье в 1535 году Павел мужественно встретил реализм портретов Тициана. Шестидесятисемилетний, усталый, но несгибаемый, он сидел в своих струящихся папских одеждах, длинная голова и большая борода склонились над некогда мощной рамой, кольцо власти заметно на его аристократической руке; этот портрет и "Юлий II" Рафаэля оспаривают право быть самым лучшим, самым глубоким портретом итальянского Возрождения. В 1545 году папа пригласил Тициана, которому уже исполнилось шестьдесят восемь лет, в Рим. Художник был поселен в Бельведере и удостоился всех почестей города; Вазари выступал в роли его куратора, показывая ему чудеса классического и ренессансного Рима; даже Микеланджело приветствовал его и, в минуту вежливости, скрыл от него мнение, высказанное друзьям, что Тициан был бы большим художником, если бы научился рисовать.22 Там Тициан снова изобразил Павла, постаревшего, более согбенного, более измученного, чем прежде, между двумя покорными внуками, которым вскоре предстояло восстать против папы; это тоже одно из самых глубоких произведений Тициана. Для одного из этих внуков, Оттавио Фарнезе, он написал сладострастную Данаю из Неаполитанского музея. После восьми месяцев пребывания в Риме он медленно отправился через Флоренцию в Венецию (1546), надеясь провести там оставшиеся дни в покое и отдыхе.