У Веронезе не было выдающихся учеников, но его влияние перешагнуло через поколения, чтобы участвовать в формировании искусства Италии, Фландрии и Франции. Тьеполо после долгого перерыва вернул себе декоративное чутье; Рубенс внимательно изучал его, постигал секреты колорита Паоло и раздувал пухлых женщин Веронезе до фламандской амплитуды. Николя Пуссен и Клод Лоррен нашли в нем руководство по использованию архитектурного орнамента в своих пейзажах, а Шарль Лебрен вслед за Веронезе создал огромные фрески. К Веронезе и Корреджо обращались за вдохновением живописцы Франции XVIII века в своих идиллиях, изображающих шампанские праздники и аристократических влюбленных, играющих в Аркадии; здесь черпали вдохновение Ватто и Фрагонар; здесь росли розовощекие натуры Буше, грациозные дети и женщины, задуманные Грёзом. Возможно, здесь Тернер нашел что-то от солнечного света, которым он осветил Лондон.
Так, в ярком цвете Веронезе, закончился Золотой век королевы Адриатики. Искусство едва ли могло идти дальше в том направлении, в котором оно двигалось от Джорджоне до Веронезе. Техническое совершенство было достигнуто, высоты покорены, теперь предстоит медленный спуск, пока в XVIII веке Тьеполо не станет соперником Веронезе в декоративной живописи, а Гольдони - Аристофаном Венеции в последнем всплеске великолепия перед гибелью республики.
VI. ПЕРСПЕКТИВА
Оглядываясь на расцвет венецианского искусства и неуверенно пытаясь оценить его роль в нашем наследии, мы можем сразу сказать, что только Флоренция и Рим соперничали с ним в совершенстве, великолепии и размахе. Правда, венецианские художники, даже Тициан, не так глубоко, как флорентийцы, проникали в тайные надежды и чувства, отчаяние и трагедии людей, часто они слишком любили одежду и плоть, чтобы добраться до души. Рёскин был прав: после Беллини, за исключением Лотто, настоящая религия исчезает из венецианского искусства.38 Венецианцы ничего не могли поделать, если крах крестовых походов, триумф и распространение ислама, падение папства в Авиньоне и папский раскол, секуляризация папства при Сиксте IV и Александре VI и, наконец, отделение Германии и Англии от Римской церкви ослабили веру даже верующих и не оставили многим бодрым духом ничего лучшего, чем есть и пить, спариваться и исчезать. Но никогда еще христианское и языческое искусство не жили в такой довольной гармонии. Та же кисть, что рисовала Деву, рисовала и Венеру, и никто не жаловался. Это также не было сибаритским искусством или жизнью в роскоши и легкости; художники работали до изнеможения, а люди, которых они изображали, часто были мужчинами, которые сражались в битвах и управляли государствами, или женщинами, которые управляли такими мужчинами.
Венецианские художники были слишком увлечены цветом, чтобы сравниться с тщательной проработкой флорентийских мастеров. Но они все равно были хорошими рисовальщиками. Один француз однажды сказал, что l'été c'est un coloriste, l'hiver c'est un dessinateur - "лето - колорист, зима - дизайнер";39 Безлистные деревья демонстрируют чистые линии. Но эти линии все еще остаются под зеленью весны, коричневым цветом лета и золотом осени. Под великолепием цвета у Джорджоне, Тициана, Тинторетто и Веронезе есть линия, но она поглощена цветом, как структурная форма симфонии скрыта ее течением.
Венецианское искусство и литература воспевали славу Венеции даже тогда, когда ее экономика тонула в руинах Средиземноморья, на одном конце которого господствовали турки, а на другом - Европа, ищущая американское золото. И, возможно, художники и поэты были оправданы. Никакие превратности торговли или войны не могли погасить гордую память о чудесном веке 1480-1580 годов, когда Мочениго, Приули и Лоредани создали и спасли императорскую Венецию, Ломбарди и Леопарди украсили ее статуями, Сансовино и Палладио увенчали ее воды церквями и дворцами , Беллини и Джорджоне, Тициан, Тинторетто и Веронезе вознесли ее в лидеры искусства Италии, Бембо пел безупречные песни, Мануций изливал на всех желающих литературное наследие Греции и Рима, а неисправимый, неуемный, мефистофелевский бич князей восседал на Гранд-канале.
ГЛАВА XXIII. Угасание Возрождения 1534-76
I. УПАДОК ИТАЛИИ
Захватнические войны еще не закончились, но они уже изменили лицо и характер Италии. Северные провинции были настолько опустошены, что английские посланники советовали Генриху VIII оставить их Карлу в качестве наказания. Генуя была разграблена, Милан обложен налогом до смерти. Венеция была усмирена Камбрейской лигой и открытием новых торговых путей. Рим, Прато и Павия подверглись разграблению, Флоренция голодала и истекала финансовой кровью, Пиза наполовину разрушила себя в борьбе за свободу, Сиена была измучена революциями. Феррара обнищала в долгой борьбе с папой и опозорилась, пособничая безответственному нападению на Рим. Неаполитанское королевство, как и Ломбардия, было разорено и разграблено чужеземными армиями и долго томилось под властью чужеземных династий. Сицилия уже была питомником разбойников. Единственным утешением Италии было то, что завоевание ее Карлом V, вероятно, спасло ее от разорения турками.