Слова парня звучали жестоко, но ни Армель, ни тем более Бертси, осуждать его не стали. Ладан же нежно обнял свою супругу. Ему похоже было все равно, что бы она ни сделала.
Третье послание они обнаружили спустя некоторое время. Реннет подобрал его. На оборотной стороне, как и предвиделось, стояло имя «Амели».
— Придется тебе зачитывать, — отдал он ей запечатанный листок.
Женщина осторожно приняла послание, раскрывающее самую темную тайну Ладана, оглянулась на него. Тот в свою очередь отвел взгляд. Заметив разминку, Реннет поторопил ее:
— Читай! Он не один такой. Всем придется пройти через это.
«Интересно, только мне показалось, что Реннет слишком резко воспринимает эти тайны?» — позволил себе задуматься Армель, наблюдая за мрачным выражением ренегата.
Тишина подчинилась. Разломала печать, осторожно раскрыла листок. По мере того как ее глаза пробегали по буквам, лицо приобретало мертвенно-бледный оттенок. Это заметили все, включая ее супруга. Он схватился за голову.
Но чего никто не ожидал, так это последующих действий чародейки. Скомкав в руке пергамент, та вдруг призвала пламя и сожгла его, оставив лишь пепел…
— Интересно… Может быть, объяснишься? — шагнул к ней Реннет. От него тут же в разные стороны полетели волны обжигающего холода, хотя стихией парня был вроде как огонь.
В ответ Тишина отступила. Женщина не собиралась сражаться, однако твердо вознамерилась сохранить тайну в секрете.
Как уже было сказано, Реннет отдавал себе отчет в том, что тьма есть в каждом. Просто он не ожидал, что такой человек как Ладан — он же сереброволосый шпион Призрак, и он же лекарь, каких днем с фонарем не сыщешь, хранит в себе нечто настолько темное. Тот самый Ладан, придерживающийся чести и справедливости.
Наверное, супруга упиралась бы до последнего, если бы не правила игры, вмешавшиеся в разгорающийся конфликт и не обратившие на себя внимание всех без исключения присутствующих…
Стены и каменный свод над их головами внезапно задрожали и пришли в движение. На головы Гончих посыпались пыль и мелкие осколки, а глубокие трещины побежали под ногами, грозя рухнуть вниз. Тряска усиливалась с каждой секундой, превращаясь в самое настоящее землетрясение. Грохот стоял такой, что уже ни крика, ни мольбы друг друга они не слышали.
Нарушившего правила Магической Башни ожидало наказание. В зависимости от тяжести провинности, игрок сбрасывался на один или несколько этажей вниз, после чего приходилось начинать заново. Реннету нетрудно было представить, что случится со всеми ими, если вся эта громада камней низвергнется вниз. Кого-то придавит насмерть. Это в лучшем случае. Возможно и такое, что их заставят подыхать медленно, от потери крови или недостатка кислорода. Хозяйка Иллюзий проявляла чудеса изощренности в методах умерщвления своих жертв. Однако…
Устрашающую канонаду перекрыл сильный голос, принадлежащий сереброволосому магу. Чародей заявил о готовности признаться.
Тряска поутихла. Трещины остались, но пол не уходил более из-под ног, а потолок не обваливался.
«Нет!» — Тишина схватила его за плечо, намереваясь отговорить, но Ладан вырвался и прямо посмотрел на них. В его глазах горела решимость и… боль.
— Я все расскажу! — еще громче объявил мужчина. — Но хочу, чтобы вы знали. Я делаю это не ради кого-то из вас. И… — он оглянулся на нее, — не ради тебя, Амели. Я признаюсь ради самого себя.
Ладан рассказал о том, как более одиннадцати лет назад совершил непростительное преступление. А именно, снасильничал над молодой девушкой, продающей свое тело в одном из полузаброшенных кварталов Железного Города. Так как он на тот момент был пьян, его задержали и упекли за решетку. Позже выяснилось, что задержанный является магом и из обычной клетки Ладана перевели в специализированную, для магов ренегатов. От накладывания чар ограничений ему удалось сбежать, воспользовавшись украденным обликом местного стражника.
Все это время чародей тщательно скрывал свое преступление. И разумеется сожалел о содеянном. И напился он тогда лишь потому что поиски Тишины завершились очередным тупиком. Хотя любой из присутствующих понимал, такое не может служить оправданием.
От лица Реннета отхлынула кровь.
— Твои слова… это правда? — тихо спросил он.
— Правда, — прозвучал такой же негромкий ответ.
— Аа-а-а-а-а-а-а! — вдруг яростно заорал ренегат, будто дикий зверь, получивший смертельную рану. Схватив двуручник убитой им же копии, он что есть сил размахнулся им и ударил по стене, прямо над головой Ладана. Сила в удар была вложена настолько большая, что благородная сталь не выдержала и разлетелась осколками. Один из них расцарапал висок сереброволосому магу, а другой вонзился в щеку самого Реннета.