— У кого-нибудь из других есть его особая разновидность дерьма? — спросил Эл, и я могла сказать, что это убивало его.
— Насколько я могу судить, нет. Я имею в виду, сам Эль Шеф, Маленький Рикки, конечно, любит свою девочку-подростка из порно. Но все девушки легальны. Могу я называть его Эль Шэф? — спросила она, глядя между нами. — Я имею в виду, что они итальянская мафия, а это испанский термин…
— Иль Капо, — подсказал Эл, удивив меня. — Это был бы итальянский способ сказать «шеф».
— Верно, ну, Иль Капо любит тешить себя мыслью, что любая симпатичная молодая девочка будет готова сосать и трахать его отвратительную задницу, несмотря на то, что девочки делают это в порно только ради денег. Но, знаешь, парни в этом смысле глупы. Они и их извращенное порно… — она замолчала, качая головой. Затем она крутанулась на стуле, склонив голову набок и глядя на Эла. — Что за извращенное порно тебе нравится, Эл? — спросила она, а затем пошла прямо вперед и рассмеялась. — Держу пари, что это женщины отсасывают тебе, пока ты пьешь галлоны кофе или что-то в этом роде. В любом случае, да, я не могу найти место пребывания этих парней. Их покупки и прочее дерьмо были разбросаны по всей карте. Добилась ли Джейни какого-нибудь прогресса в этом… что? — она замолчала, когда мы с Элом переглянулись.
— Джейшторм не занимается этим делом, — осторожно сказал Эл.
— Что значит, Джейни не занимается этим делом? — спросила она, сдвинув брови. — Это те люди, которые посадили Волка в тюрьму и много лет назад доставили ей массу беспокойства. И это те же самые ублюдки, которые всадили несколько пуль в его тело и заставили его разбить голову о машину падая, что привело его в чертову кому. Конечно, она в этом участвует.
— Ло и Рейн решили, — начала я, но она оборвала меня.
— О, черт, — сказала она, качая головой. — Рейн может идти в магазин за новыми шарами, когда она это узнает. И, Ло, ну, я знаю, что у них с Джейни есть отношения матери и дочери, но я не уверена, что это не остановит Джейни от того, чтобы облить ее дерьмом.
— В любом случае, — вмешалась я, соглашаясь, но зная, что лучше не вмешиваться, — мы все согласились не вмешивать ее в это, потому что ей не нужен стресс.
— Верно, — кивнула она. — Конечно, вы, ребята, сделали это.
Видите ли, я не увидела это тогда.
Я должна была. Это было прямо у меня перед носом, вспыхивая, как неоновый предупреждающий знак.
Но я была вне игры. Я была в тумане, который, как я притворялась, не имел ничего общего с сексуальными снами, которые у меня были о Ренни, из-за которых я отказывалась спать и, следовательно, чувствовала глубокую усталость.
Иначе я бы никогда этого не пропустила.
Потому что Алекс не сказала, что она согласна.
Она сказала, что, конечно, мы все это знаем.
Эта маленькая оплошность с моей стороны приведет к кульминации, которую никто из нас не предвидел.
Но в то время я понятия не имела. Так что мы все просто сели и принялись за работу, пока пару часов спустя не вошла Ло с добавкой для Эла и Алекс, которая была таким же наркоманом, как и Эл, хотя она и придиралась к нему по этому поводу.
— Мина, пойдем прогуляемся со мной, — предложила она тоном, который был не предложением, а приказом.
— В любом случае, я здесь практически бесполезна, — сказала я, глядя на Эла и Алекс, когда они щелкали-щелкали-щелкали на своих ноутбуках, как они делали в течение нескольких часов, время от времени бормоча что-то друг другу, но в основном оставляя меня в стороне. Три человека, привыкшие работать в одиночку, были вынуждены работать вместе, и это была интересная динамика.
— Ты не спала, — заметила она, когда мы шли по коридорам, которые в конечном итоге выведут наружу.
— У меня были плохие сны, — сказала я, не давая ей понять, что они были плохими, потому что они были чертовски хорошими. И Ло, у которой были свои собственные кошмары, имевшая дело с совершенно изуродованными кошмарами Джейни и с кошмарами половины мужчин и женщин в казармах, не задавала вопросы. Мы все видели какие-то жуткие, ужасные вещи в нашей работе. Было бы ненормально, если бы мы всегда могли спокойно отдыхать.
— И я почти каждый день ловила тебя за этим Геймбоем, — добавила она.
У всех нас были свои привычки, свои привычки, которые указывали на тяжелые времена. Малкольм расхаживал по комнате. Ло бросалась в яростные действия, даже если у нее не было способа решить проблему. Эшли напевала песенку из своего детства. Что касается меня, то я играл в свой Геймбой — оставшаяся с детства привычка, от которой я никогда не могла избавиться. Я пробовала другие способы отвлечься — музыку, чтение, медитацию. Ничто не работало и вполовину так хорошо, как мои старые видеоигры.