Рейн заметно напрягся, задумавшись. Это был момент, которого они все ждали месяцами, но теперь, когда он наступил, стало ясно, что тяжесть решения давила на них всех, особенно на Рейна и Репо, у которых были беременные женщины, о которых нужно было думать. Но это ничего не изменило. В конце концов, у них был бизнес и жизнь, которые нужно было защищать.
Они должны были сделать то, что должны были сделать.
— Я, Репо, Кэш, — сказал он, выпалив, кого, как он знал, он никогда не смог бы удержать в комплексе, даже если бы он командовал ими.
— У меня здесь есть личный счёт, — напомнил ему Дюк, имея в виду то, что Пенни подверглась ужасному избиению.
Рейн огляделся, разрываясь, не желая оставлять женщин и детей. — Я позабочусь о них, — сказал Ренни твердым голосом. — И Мина здесь, и Ло. Через полчаса здесь тоже может быть половина Хейлшторма. Кроме того, — рассуждал он, — они даже не будут знать, кто эти так называемые жертвы, в течение нескольких часов или даже дней. Рикки ни за что не узнает, что произошло. И даже если бы он это сделал, он никак не смог бы доставить парней сюда быстрее, чем ты сможешь добраться туда и позаботиться о нем раз и навсегда. Не беспокойся об этом. Беспокойся о том, чтобы заставить этих ублюдков заплатить за то, что они с нами сделали.
Я никогда по-настоящему не видела Ренни таким горячим и злым. Когда он терялся в своих мыслях, это была холодная, отстраненная ярость. Это было не то. Вот каково это было — видеть его в ярости из-за потери своих людей, быть диким от жажды возмездия, крови. Даже если он не смог бы сделать это сам.
Он хотел остаться здесь не больше, чем остальные. Но не было никакой возможности, чтобы Рейн покинул комплекс без по крайней мере одного из находящихся тут людей. И он также знал, что у Дюка был гнев, который нужно было уладить, и, возможно, у него был лучший набор навыков для этой работы.
Я посмотрела на Ло, увидев в ее глазах что-то, что было ей почти чуждо, — беспокойство. Она уже давно отошла от участия в делах Хейлшторма. Она все время отправляла людей на опасные задания, чертовски хорошо зная, что всегда есть шанс, что кто-то может не вернуться.
Но сейчас все было по-другому.
Она смотрела, как Кэш отправляется на такое задание.
И как бы Ло ни была порой сурова, все знали, что Кэш — ее солнце, луна и вселенная. Он был ее «долго и счастливо», ее альфа-героем из всех романов, которые она поглощала целую вечность.
Даже возможность потерять его пугала ее до чертиков.
Словно почувствовав это, Кэш двинулся вперед, схватил ее за руки и прижал к стене, наклонив голову к ее уху и что-то прошептал.
Рейн и Репо обменялись понимающими взглядами, поскольку только у них двоих были беременные женщины и маленькие дети, о которых нужно было беспокоиться, затем они почти одновременно вышли в коридор, чтобы сообщить своим женам новости.
Пенни соскользнула со своего насеста на подлокотнике дивана и села на колени Дюку, положив голову ему под подбородок, когда его руки крепко обняли ее.
В комнате царила пьянящая смесь эмоций — сильный, вибрирующий адреналин, жажда мести и почти гнетущая тяжесть печали и беспокойства.
Мой взгляд скользнул к Ренни и обнаружил, что он уже смотрит на меня, его глаза знали, как будто он точно знал, что я чувствую.
Было сильное, почти непреодолимое желание подойти к нему, почувствовать, как его руки обнимают меня. Он не уезжал, и мы были новичками в этом, но я могу только представить, как чувствовали себя Саммер, Ло, Мейз и Пенни. И мое сердце болело за них.
Но как раз в тот момент, когда желание было почти непреодолимым, чтобы больше бороться, из задней части здания раздался громкий хлопающий звук.
Губы Ренни приподнялись. — Щенки испугались, — сказал он весело. — Думаю, нам нужно их выпустить, чтобы они не написали на пол.
С этими словами он двинулся, чтобы пойти и сделать именно это.
Чувствуя, что вторгаюсь в личные моменты, происходящие в общей комнате, я последовала за ним, выйдя из комнаты, как и он.
— Что происходит? — спросил Рив.
— Почему у тебя пистолет? — почти одновременно сказал Сайрус.
— Чем вам помочь? — это было то, что исходило от Лазаруса, заставляя мой взгляд скользнуть к нему, обнаружив, что он немного более напряжен, чем обычно, его руки сжаты в кулаки по бокам, готовый, подготовленный. Должно быть, так он выглядел прямо перед боем.
— На другом конце города прогремел взрыв. У нас здесь все хорошо. Никаких угроз. Возвращайтесь в постель.
— Ренни, — сказала я, приподнимая бровь, глядя на него. Из того, что я поняла, кандидаты были низшими людьми на тотемном столбе и подвергались сумасшедшей или унизительной работе, но они все еще были членами клуба во всех смыслах и целях. Они должны были быть в курсе событий.
Он посмотрел на меня, вероятно, прочитав все это на моем лице, и вздохнул.
— Хорошо, — сказал он, качая головой в мою сторону. — Очевидно, моя женщина здесь думает, что вам нужно быть в курсе.
Моя женщина.
При этих словах я почувствовала, как у меня в животе потеплело.
Конечно, я должна была быть его женщиной перед кандидатами, чтобы соблюсти приличия и не дать им понять, что мы их проверяем, но сейчас это было нечто большее. В каком-то смысле я принадлежала ему.
Обычно я бы отшатнулась от этого.
В конце концов, страх близости был моим коньком.
Но почему-то мне казалось почти правильным, что на меня претендуют. Возвращаясь в ту кровать, когда он завладел моим телом. И боролась я с этим или нет, продлевая процесс, я знала, что это только вопрос времени, когда он заявит права на другие части меня — в первую очередь на мое сердце.
— Мы были бы признательны за это, — осторожно сказал Рив, его глаза были непроницаемы, и я снова поняла, как сильно нам нужно было заглянуть в него глубже.
— Мы выяснили, кто представляет угрозу, и Рейн, Кэш, Репо и Дюк намерены разобраться с этим раз и навсегда. Я, Мина, Ло, женщины, дети и огромная армия мужчин и женщин из Хейлшторма будут рядом, чтобы присматривать за происходящим здесь. Это означает, что Лаз будет дежурить на кухне, и всем вам лучше надеть свои вымышленные колпачки и придумать идеи о том, как занять детей и успокоить женщин. Это будет долгая пара дней. Одевайтесь и выходите.
С этими словами он протянул свободную руку, чтобы взять мою и потащить меня за собой из комнаты по коридору в нашу комнату.
Он захлопнул дверь, опустил пистолет и повернулся ко мне, его рука легла мне на шею. — Ты в порядке?
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе. — Я думаю, что это моя позиция в данной ситуации. Никто из моих людей не собирается мстить и оставлять всю безопасность клуба на моих плечах.
— Кого ты обманываешь, — сказал он, слегка невесело улыбаясь. — Возможно, я здесь последний оставшийся Приспешник, но как только Ло закончит орать на Джейни за то, что она пошла без ее ведома, она вернется сюда и будет выкрикивать приказы. Она больший лидер, чем я. Я здесь просто для того, чтобы присматривать за новичками и быть знакомым лицом для детей.
— Я думаю, ты недооцениваешь себя, — сказала я, мне не нравилось, что он почему-то думал, что он меньше, чем остальные из них. Насколько я понимаю, он снял угрозу в ту ночь, когда были убиты Шреддер и Вин, спасая жизнь Дюка. Это было не так уж и мало.
Он склонил голову набок, наблюдая за мной. — Думаю, мне нравится, когда женщина пытается защитить мою честь, — сказал он, двигаясь, чтобы схватить одежду, а затем поцеловал меня в щеку, направляясь в ванную.
Я глубоко вздохнула, подошла к шкафу и порылась в поисках одежды, остановившись на джинсах, которые упаковала Эш, и влезла в лифчик, и накинула поверх него футболку Ренни. Он вернулся через минуту в джинсах, черной футболке и кожаном жилете, его волосы были немного влажными от того, что он, должно быть, намочил их, чтобы привести в порядок.
Я подвинулась, пока он садился, чтобы надеть носки и ботинки, быстро почистила зубы и завязала волосы.
Когда я вернулась, он все еще сидел на краю кровати. Он поднял глаза и протянул руку в приглашении. Я не думала об этом. На самом деле, я вообще об этом не думала. Я просто пошла к нему. Как только я приблизилась, он схватил меня за бедра и потянул вниз, пока я не села на него верхом.