С этими словами, и не дожидаясь ответа, потому что то, как он это сказал, не оставляло места для споров, он повернулся и вышел в общую зону, со вздохом опустившись в кресло, похлопывая себя по ноге, пока Мейз не села там.
— Хорошо, — сказала Ло, садясь и бросая на меня сердитый взгляд, когда я подошел, чтобы сесть рядом с ней, заставляя меня вместо этого решить встать. — Итак, все закончилось?
— Вот почему так долго, — сказал Репо, рассеянно проводя рукой по фиолетовым волосам Мейз. — Мы добрались до места и поняли, что оно было чертовски большим, чем мы планировали, и нас было слишком мало. Мы остановились, чтобы перегруппироваться, и позвонили Джейни, чтобы узнать кое-что о парнях, тех что были у Рикки, сколько их и тому подобное.
— Репо пришлось снять ночных охранников, прежде чем мы смогли войти, — добавил Кэш. — К тому времени, когда мы пробились сквозь парней, находящихся внутри, Маленького Рикки нигде не было видно. У него было гребаное убежище, как у Лекса Кита. Пришлось перебрать всех парней, которые еще дышали, пока мы не нашли того, кто знал код, а затем, хм, найти способ вытянуть из него эту информацию.
Не нужно быть идиотом, чтобы понять, что из него выбили эту информацию. И, судя по виду его рук, скорее всего, это был Дюк, который получил ее.
— И? — спросил я, когда никто не продолжил.
— И Маленький Рикки был там с одной из своих бедных гребаных женщин, избитой до полусмерти, одежда разорвана, настоящий беспорядок, — добавил Репо, качая головой. — Кэш вытащил ее оттуда, и Рейн заставил его заплатить за то, что он сделал с нашими братьями.
Я знал Рейна достаточно, чтобы знать, что за ответственной или, поочередно, непринужденной личностью нашего президента он был таким же темным, как и все остальные, на его руках было больше крови, чем у большинства, за исключением, может быть, Волка.
Какая бы судьба ни постигла Маленького Рикки, она была жестокой, кровавой и абсолютно, блядь, оправданной, если бы вы спросили любого из нас.
— Примерно тогда мы и наткнулись на Эдисона, — добавил Кэш. — Мы в последний раз осматривались, чтобы убедиться, что никого и ничего не пропустили, и за какой-то стальной дверью он был прикован к металлическому стулу.
— Что, черт возьми, заставило тебя привести его сюда? Если бы он был там пленником, он вряд ли попытался бы убить вас потом, ребята, за то, что вы его спасли, — сказала Ло, как всегда стратег.
— Рейну, вроде как, он понравился, — сказал Дюк, возвращаясь с забинтованными руками и обработанным лицом, и я знал, что на этом настояла Пенни. Дюк, скорее всего, облил бы все это алкоголем и закончил бы на этом. Но нет, у него была женщина, которая любила его и хотела заботиться о нем.
До этого момента я никогда не был склонен к зависти.
— Он в режиме восстановления, — сообщил Кэш. — Так было и после того, как Папу тоже убили, вместе с половиной других мужчин. Любой парень, с которым он сталкивался, который казался хоть немного способным вести такой образ жизни, он как бы просто втягивал их, и предлагая присоединиться.
— Ну, четыре новых человека в течение недели — это не так уж плохо, — размышляла Ло. — Если у них все получится. Держу пари, вы бы опередили это прямо сейчас, если бы кто-нибудь вытащил голову из своей задницы…
— Я знаю, что облажался, Ло, — сказал я, качая головой. — Нет смысла выдавливать лимон в рану.
— Ну, очевидно, в этом есть необходимость, так как ты провел весь день, пытаясь заглушить свою боль, вместо того, чтобы придумать способ загладить свою вину перед ней.
— Загладить свою вину перед кем? — спросил глубокий, безошибочно узнаваемый голос Эдисона, подошедшего к нам сзади.
Я повернулся, чтобы найти его снова в наручниках, но только что после душа, вероятно, чувствующим себя чертовски более человечным, чем десять минут назад, и одетым в одежду, которая, должно быть, принадлежала одному из наших павших парней, просто черные джинсы и черная футболка.
— Ренни разозлил свою женщину этим утром.
— Мой совет, брат, — сказал он, положив руку мне на плечо. — Гребаное пресмыкательство.
— Ты даже не знаешь, что он сделал, — настаивала Мейз, странно улыбаясь ему, когда она опустилась рядом с Ло так небрежно, как только могла.
— Мой опыт общения с женщинами, милочка, говорит о том, что, черт возьми, не имеет значения, что ты сделал. Что бы это ни было, тебе нужно, блядь, пресмыкаться.
— Но что, если… — начала Мейз.
— Тебе нравится эта женщина? — спросил он, наклоняясь вперед, уперев локти в колени и глядя на меня.
Я не знаю, почему я сказал это, меньше всего ему, совершенно незнакомому человеку, окруженному людьми, которые едва ли даже знали ситуацию, но я сказал. — Я люблю ее.
— Тогда ты должен пресмыкаться. Ты любишь ее, ты облажался, ты все придумаешь. Здесь, блядь, не ракетостроение. Кроме того, — добавил он, немного легкомысленно, если судить по тому, как его губы сложились в ухмылку, — я не могу позволить тебе пить это, когда тебя так развозит от этого.
Именно тогда я вспомнил, сколько он выпил.
И этот человек казался трезвым, как судья.
Это было чертовски впечатляюще, вот что это было.
Я посмотрел на Мейз. — Знаешь, до какого времени торговый центр открыт?
Она как раз делала глоток воды, когда я спросил, и начала давиться ею. — А… торговый центр..? — выдохнула она между приступами удушья, когда Репо хлопнул ее рукой по спине.
— Да, мне нужно купить пару носков.
— Носки? — спросил Кэш, подергивая губами. — Да, чувак, это… э-э… романтично.
— Поверь мне. Это сработает, — сказал я, вставая. — Ты собираешься заставить своих ребят впустить меня в Хейлшторм, и отменить приказ стрелять на поражение?
Она подняла взгляд, карие глаза потеплели, потому что, если Ло и была профессиональным бойцом, она так же была безнадежным романтиком. И она обожала хорошие романтические поступки. — Я полагаю, что могу на некоторое время отменить этот приказ.
— Это должно подождать, — сказала Мейз, заставив меня замереть. Она помахала мне своим телефоном. — Торговый центр закрыт до десяти утра.
Конечно, так оно и было.
— Эх, может быть, это и хорошо, — вставил Эдисон. — Пусть сначала она справится с гневом.
— Она не сердилась, — сказал Рив, привлекая всеобщее внимание. Он был так молчалив, что я даже забыла о его присутствии. Затем он посмотрел на меня с настороженным выражением лица и дал мне все, что мне нужно было знать. — У нее было разбито сердце.
Глава 16
Мина
— Что эти леггинсы сделали тебе? — спросила Эш, подходя ко мне сзади, когда я засовывала их в мусор в ванной.
— Моя мать видела меня в них. Поэтому им нужно сгореть, — сказала я, пожав плечами, пока я этим занимаюсь, и позволяя всему последовать за леггинсами в мусорную кучу.
— Знаешь, — сказала Эш, наблюдая за моим отражением в зеркале, — я знаю тебя сколько, уже лет пять?
— Примерно так, — согласилась я.
— Я никогда не видела, чтобы ты плакала.
— Не анализируй меня, Эш, — взмолилась я, качая головой. — Поверь мне, с меня сегодня этого было достаточно.
— Это просто наблюдение, — сказала она, пожимая плечами. — Твой нос красный, — добавила она, улыбаясь, когда мои глаза расширились от комментария.
— Спасибо, что сказала об этом, — сказала я, немного посмеиваясь, когда возвращалась в казарму, чтобы взять новую одежду. Я натянула свои старые, знакомые рабочие штаны и довольно просторную армейскую футболку, которую забрала у одного из парней, когда он испортил ее при стирке, и опустилась на кровать, засунув руку под подушку и замерев.
— В чем дело? — спросила Эш, присаживаясь на край своей койки и глядя на меня.
— Я оставила его там.