Я не сразу сообразила.
На самом деле, я действительно была в неведении, слишком погруженная в свою новую игру, чтобы понять, что, возможно, местоположение было слишком подозрительным. Я села, уставшая от беготни все утро, и открыла маленький конвертик на экране, который должен был дать мне ключ к следующему лакомому кусочку моей разгадке.
Но это не было ключом к разгадке.
Это было требование уже оторвать взгляд от моего экрана.
Как будто он каким-то образом знал, что я буду слишком увлечена игрой, чтобы заметить что-то еще.
Я вскинула голову и увидела Ренни, стоящего на коленях рядом со столом, с мальчишеской улыбкой на лице, поднятой рукой, с бриллиантовым кольцом между пальцами.
Это была именно та форма кольца, которая, как он каким-то образом знал, мне бы точно понравилась, несмотря на то, что я никогда не носила колец, так что он не мог просто заметить мое предпочтение. Это был единственный бриллиант огранки «кушон» (прим.перев.: квадратная форма с округлыми углами) на тонком платиновом ободке — ничего ошеломительного или лишнего.
— Я не думал, что ты похожа на женщину идущую по тропе из лепестков роз, — сказал он, нарушив долгое молчание, когда я сидела там слишком ошеломленная, чтобы что-либо сказать.
— Значит, ты сделал для меня видеоигру? — наконец спросила я, когда обрела дар речи.
— У меня был только один шанс сделать это, и я решил, что могу сделать это правильно.
— На это, должно быть, ушли месяцы.
— Допустим, я попросил Джейни свести меня с некоторыми людьми, как только ты переехала в комплекс. Я не хотел какой-то дрянной игры низшего уровня.
Сразу после того, как я переехала в комплекс? Он знал, что собирается жениться на мне год назад? Черт возьми, год назад я не была уверена, что смогу продержаться неделю, когда он никогда не мог повесить мокрое полотенце на место. Не говоря уже о том, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь.
— Ну же, — сказал он, снова прорываясь сквозь мои кружащиеся мысли, — готова провести остаток своей жизни, имея дело со мной, когда я облажаюсь, а?
Сбитая с толку, может быть, ожидая, в конце концов, немного слез, но довольная тем, что он выбрал не этот маршрут, я рассмеялась. — Ну, до сих пор я довольно хорошо справлялась с тобой, — сказала я, протягивая ему руку.
Он надел кольцо, и я почувствовала, как слезы защипали мне глаза, когда он наклонился и поцеловал его, прежде чем подойти и накрыть мои губы своими.
Это был важный момент для меня.
Не только потому, что он любил меня. Он любил меня какое-то время. Но потому, что он говорил мне, что никогда не собирался останавливаться. И, будучи человеком, у которого никогда раньше не было такого обещания, это значило многое.
Но… Я переосмысливала свое согласие на весь этот брак.
Не потому, что я передумала насчет Ренни.
О, нет.
Давайте просто скажем… Я была совершенно не готова к посещению женского клуба.
Видите ли, они были хитрыми. Они подходили ко мне медленно, одна за одной или две за двумя, никогда не давая мне увидеть, как именно это было, когда они собирались все вместе.
Для меня Джейни, Ло, Алекс, Мейз, Саммер и Пенни были старыми новостями. Но с Джейни, Ло, Алекс, Мейз, Саммер и Пенни… пришли остальные члены женского клуба. Они официально представили меня Амелии, жене Шотера, и Элси, жене Пейна.
Я сидела за столом, заваленным свадебными журналами, полными свадебных платьев, украшений, мест, цветочных композиций и различных шрифтов для приглашений и пекарен, где можно было попробовать тестовые торты.
Но проблема была не в них. О, нет. Я все это поняла менее чем за двадцать минут.
В чем же была проблема?
Проблема была в том, что Алекс и Джейни не хотели носить платья. А Элси и Ло действительно предпочитали не ходить на каблуках. Но, с другой стороны, Пенни хотела бы иметь самые высокие каблуки, учитывая, что она была практически размером с ребенка. Затем нам пришлось учесть строение фигуры. Потому что Амелия предпочла бы что-то, что отвлекало бы внимание от ее бедер, а Ло хотела, чтобы что-то подчеркивало ее грудь, а Элси и Мейз, ну, они были поклонниками своих ног.
Действительно, список соображений по поводу платьев подружек невесты начинал заставлять меня искренне думать, что, эй, прыгнуть в самолет и пожениться в Вегасе с Элвисом было не так уж и глупо, верно?
Мой взгляд переместился на Эшли, которая сидела там совершенно спокойно, наблюдая за происходящим с немалым весельем. Она повернулась и пожала плечами. — Я бы сказала, что ты перенесешь всю эту вечеринку на пляж и, если они не перестанут ныть, заставишь каждого из них надеть бикини со стрингами.
Это эффективно прекратило большую часть разговора, взгляд Джейни переместился на меня. — Ты бы не стала.
— А я бы не стала? — спросила я с легкой улыбкой.
— Почему бы просто не упростить ситуацию и не сказать… все носят что-то черное, в чем они будут выглядит горячими, как ад? — подсказала Алекс, всегда более нетерпеливая и уравновешенная из женского клуба.
Я посмотрела на свои заметки, вычеркивая цвета темы, для которых я выбрала белый (очевидный) и зеленый, а вместо этого написала черный. — Хорошо. Значит, таков наш план. Наденьте черное. И ради Бога, я больше не хочу слышать ни слова о подолах или вырезах.
Я бы поклялась, что, даже дав им всем разрешение одеваться так, как они предпочитают, в группе все еще было некоторое расстройство.
У меня было ощущение, что, возможно, так быстро сдавшись (хотя казалось, что спор длился несколько дней), я каким-то образом разрушила традицию среди женщин.
Но я надеялась, что ради всех будущих членов женского клуба я облегчу эту традицию.
Ренни – полтора года спустя
— Я больше не буду завязывать эту чертову штуку, — сказал Шотер, когда я в пятый раз за этот день потянул за галстук.
Я не носил галстука с тех пор, как был подростком. Мне каким-то образом удавалось обходиться одним костюмом на всех других свадьбах, которые мне приходилось посещать на протяжении многих лет. Никто никогда не обращал на меня такого пристального внимания.
Хотя этого нельзя было сказать о дне моей свадьбы.
В целом я никогда не был нервным человеком.
Но, стоя в комнате дальше по коридору от того места, где я собирался жениться на Мине, да, я немного волновался.
Не потому, что я не был уверен, что люблю ее и буду продолжать любить. Я никогда в жизни ни в чем не был так уверен.
Это было нечто более глубокое, чем это, более давно похороненное, чем это. Это были какие-то старые демоны, поднявшие свои уродливые головы.
— Ренни, — позвал голос Рива, заставив мою голову вскинуться, чтобы обнаружить его стоящим в открытом дверном проеме.
— Что?
— Мина хочет тебя видеть, — сказал он, кивнув головой в сторону коридора.
Мина и Рив, казалось, образовали определенную связь после того дня, когда она бросила меня полтора года назад. И после того, как она, наконец, узнала его историю, потому что однажды ночью он доверился ей достаточно, чтобы рассказать ей, задолго до того, как кто-либо из нас узнал, это стало еще более глубокой связью.
Таким образом, было почти уместно, что именно он проводил меня в ее комнату, что он на самом деле собирался выдать ее, так как ни в коем случае, черт возьми, мы не хотели, чтобы ее настоящий отец сделал это или даже был приглашен на свадьбу.
— С ней все в порядке? — спросил я, когда мы подошли ближе к ее двери.
Рив остановился прямо перед ней, окинув меня долгим взглядом. — Нет, — заявил он, но сделал это с ухмылкой, прежде чем положить руку мне на плечо и отойти.
Заинтригованный, я потянулся к ручке и вошел внутрь. Услышав этот звук, Мина резко повернулась с того места, где сидела, лицом к тройному туалетному зеркалу.
— Брак — это глупо, — заявила она резким голосом.
— Хорошо, — сказал я, кивая, стараясь не улыбаться.
Трусиха.
Она была трусихой.
Это было так не похоже на нее, что мне захотелось рассмеяться.
— Серьезно. Я имею в виду… посмотри на своих родителей. Посмотри на моих. О чем мы только думаем? Если и есть где-нибудь два человека, которые могли бы по-королевски облажаться в таких вещах, так это мы. У нас буквально не было хороших примеров счастливых и успешных браков в детстве.