Методы и данные
В 1924 году, путешествуя по Кавказу, французская путешественница и эссеистка Одетт Кеун писала, что «социальные условности – это совершенная тирания среди грузин… снова и снова я приезжала полумертвой в деревню, замученная плохим седлом… и меня заставляли ждать… часами… пока они готовили пир… когда я говорила о том, чтобы лечь спать, я узнавала, к своему невыразимому ужасу, что они пошли убивать овцу» [Chetwin 2001:182]. Ее печальный опыт был бы и сегодня знаком большинству путешественников по Грузии. Проведение исследований там было утомительным, хотя зачастую давало мне весьма полезный опыт. Я кратко опишу здесь источники информации и методы ее получения.
Эта книга опирается на широкий спектр информации, включая интервью, судебные дела, полицейские досье, официальную документацию и архивы. Начнем с интервью. В течение почти двух лет в ходе исследовательских поездок в Тбилиси, Кутаиси и Зугдиди в 2008, 2009, 2011 и 2012 годах мною было проведено пятьдесят одно экспертное интервью и совершено четыре посещения тюрем. Информация, полученная в их ходе, цитируется по всей книге. В этом случае интервьюируемые обозначаются как (R), что означает «респондент», и указывается номер интервью. Список опрошенных можно найти в библиографии. Интервью проводились с устного согласия участников в соответствии с этическими гарантиями. В некоторых случаях респондентам выдавались информационные листы участников на грузинском языке. Однако чаще всего об исследовании рассказывалось устно. Его описание зависело от аудитории; в некоторых случаях, чтобы не подавлять респондентов, оно было представлено в более общем виде как исследование правовой реформы. В таких интервью я старался затронуть конкретную тему организованной преступности, не упоминая ее сам. Мой статус (невежественного) иностранца, возможно, помогал мне в этом. Во всех случаях я представлялся собирающим материалы для публикации исследователем из Великобритании.
На диктофон было записано совсем немного интервью. В такой постсоветской стране, как Грузия, диктофоны не вызывают положительных эмоций. Поэтому сразу же после интервью я делал подробные заметки. Заметки гораздо менее угрожающи, чем запись голоса, так что в результате мне пришлось пойти на некоторый компромисс между точностью записи и значительностью того, о чем говорилось.
Все интервью проводились на русском или английском языках, а в одном случае – на грузинском с переводом. В соответствии с данными этическими гарантиями все интервью анонимизированы – даже в тех случаях, когда личность респондента может оказаться очевидной. Первый контакт с потенциальными интервьюируемыми осуществлялся через посредников или со ссылкой на посредника. Звонки потенциальному респонденту без предварительной договоренности практиковались редко. Во время поездок велся дневник исследований. В нем я собирал записи бесчисленных неофициальных бесед и неофициальных интервью, которые, хотя и не цитировались в книге непосредственно, помогали в некотором роде добираться до сути проблем в исследовании и вырабатывать идеи.
В ходе исследовательских поездок был собран целый ряд вспомогательных источников. В него входят судебные дела осужденных за мафиозную деятельность и данные Генеральной прокуратуры. Я провел несколько недель в архиве Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии, а также искал материалы в архиве Министерства внутренних дел, который, к сожалению, не был упорядочен. Я использовал официальные публикации правительственных учреждений и НПО, в том числе информационных центров Пенитенциарной службы Грузии, Министерства юстиции, Народного защитника (омбудсмена) Грузии, Международной пенитенциарной реформы, проекта «Гармония», Национального демократического института и Информационного центра кавказских исследований. Центр транснациональной преступности и коррупции в Тбилиси предоставил мне доступ к архиву газетных материалов, посвященных преступности в Грузии.
Основным источником информации явились комплекты полицейских досье на отдельных воров в законе и их сообщников, полученные из Департамента особых заданий и подразделений по борьбе с организованной преступностью в Тбилиси и Кутаиси. Всего было собрано более 400 досье. Из них 279 были пригодны для моих целей. Они охватывают примерно 80 % всех известных полиции грузинских воров в законе. Количество информации в досье варьируется от человека к человеку. Она была закодирована вместе с материалами судебных дел для того, чтобы создать базу данных по различным соответствующим индивидуальным признакам. Некоторые из этих данных представлены на протяжении всей книги. До этого источника данных было трудно добраться. Я провел много времени, посещая различных людей из полиции и взаимодействуя с ними, чтобы завоевать их доверие и получить от них информацию. Там, где упоминаются полицейские досье, я использую аббревиатуру ПБОП для обозначения Подразделения по борьбе с организованной преступностью и год создания соответствующего документа. Когда я говорю об упомянутых в документах конкретных лицах, то использую только инициалы последних – из уважения к тому факту, что не получил от них разрешения использовать эту информацию лично. Подобным же образом я использую только инициалы тогда, когда меняю имя интервьюируемого в целях соблюдения анонимности.