Быть может, меня просто хотели завербовать, припугнув для начала? Но кто? Наши? «Ихние»? Или вовсе гости из будущего? «Беги от меня, я твои слезы…» Господи, какой бред!
Эпитафия получилась успокоительной, и я незаметно начала засыпать… Уже сквозь дрему я услышала, как кто-то зашел ко мне, но открывать глаза не стала — было так приятно лежать, притворяясь крепко спящей, а на самом деле, затаив дыхание, прислушиваться к почти бесшумным действиям незваного гостя. Это был Иван — Васька наделал бы значительно больше шума, а больше никого в доме не было… Не было? На мгновение меня охватила паника — паранойя, следствие моих сегодняшних приключений, заверещала тревожной сигнализацией, но в тот миг, когда я уже была готова вскочить, вытаращившись, руки посетителя коснулись моей лодыжки, и через мгновение я поняла, что он просто снимает с меня обувь…
Сон пошел мне на пользу. Встав ближе к вечеру, я уже не чувствовала себя такой испуганной и несчастной. Дом был пуст. Теперь стало понятно, почему ничто не помешало мне спать так долго. Видимо, Иван увел куда-то своего беспокойного подопечного… Господи, да сегодня же понедельник! Они просто еще не вернулись из школы. Я пошла на кухню, собираясь измыслить что-нибудь нам на ужин. В заморозке нашлись «бушки», и я сунула их в микроволновку размораживаться. Картошку чистить категорически не хотелось, но пришлось пересилить себя. Когда одно уже жарилось, а другое варилось, я подсела к телефону.
— С добрым утром, — сонно пролепетал Перфильев в ответ на мое приветствие.
— Послушай, Вась, как ты думаешь, есть какие-нибудь причины для того, чтобы меня убить?
— Навскидку?
— Хотя бы.
— За то, что ты только что жестоко разбудила меня. А что? Тебя мучили кошмары, или дома такой развал, что ты ищешь способ безболезненно покончить с собой?
— Нет, — я помолчала, прикидывая, стоит ли втягивать Ваську в мои проблемы, но в последний момент что-то заставило меня промолчать. — Ладно, спи дальше. Завтра будешь в конторе?
— А как же!
— Ну тогда до завтра.
— Постой, постой! Как дела на Западном фронте? Чуешь, как деликатно я формулирую?
Я хмыкнула.
— Похоже, без перемен. Впрочем, я еще их не видела — не вернулись из школы.
— Ну, если что — звони.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Ага…
Я встала перевернуть на сковороде курицу, услышала, как в двери поворачивается ключ, и пошла навстречу.
— Мама! — Василек сиял улыбками.
У него за спиной, чуть склонив голову к плечу, стоял Иван.
— С возвращением, Мария.
— Маша, — автоматически поправила я — Марией, и только Марией меня называл отец…
— Маша, — повторил он и тоже улыбнулся. — Как прошла поездка? Все в порядке?
Взгляд испытующий. Интересно, он слышал, как я ревела?
— Спасибо, все в порядке. А как дела у вас?
— Неплохо. Мы с Васей справились. Ну… Больше сегодня ничего не понадобится? Я пошел? — Иван теребил хвостик молнии на своей куртке.
— Может, поужинаете с нами?
— Нет, спасибо…
— Конечно, поужинает! — деловито распорядился мой отпрыск.
— Постой, Вась, так себя не ведут. Быть может, у Ивана есть какие-то планы на сегодняшний вечер…
— Есть? — Василек испытующе задрал на воспитателя свои черные бровки-запятые.
— Нет, — как мне показалось, с облегчением сознался тот, и вопрос был решен.
Отпустили мы его только довольно поздно вечером. Васька все время изыскивал причины, по которым Ивану нужно было еще немного задержаться, а я не возражала, подспудно оттягивая момент, когда нам с сыном нужно будет остаться одним…
Ночь я не спала. Возможно потому, что слишком хорошо выспалась днем, а, скорее всего, по той простой причине, что все время невольно прислушивалась к каждому шороху. Неужели мерзкое состояние страха теперь станет моим постоянным спутником?..
…Паранойя оказалась во мне очень сильна. Машину я теперь оставляла только так, что к ней невозможно было подойти незамеченным, но все равно, перед тем как сесть в нее, придирчиво осматривала днище и внутренности под капотом с фонариком. Вечером, если меня не сопровождал кто-нибудь солидной весовой категории, я и носа не высовывала. И даже днем передвигалась с оглядкой, стараясь избегать опасных с моей точки зрения мест. Но время шло, почти месяц пролетел с момента нападения на меня, а больше ничего не происходило. Я уже не знала, что мне обо всем этом думать.