— Да?..
— Ванечка!
— Машка! А мы уж заждались! Думали, ты раньше будешь…
— Так получилось… Я скучала.
— Я тоже, — басит чуть смущенно и счастливо.
«Люблю! Как люблю!»
— У вас все в порядке?
— Да, — легкая заминка. — Приезжай поскорее.
Я задумалась — мне жизненно необходимо было попасть к дяде Вене. Причем так, чтобы рядом не было ни Ивана, ни отца. Информацией, полученной в Энске, я не хотела делиться ни с отцом, потому что это дало бы ему новое оружие против Ванечки, ни с ним самим, просто не желая бередить ему душу, причинять лишнюю боль.
— Машуня! — голос Ивана, заставил меня выйти из задумчивости. — Так когда тебя ждать?
— Скоро. Только к дядюшке съезжу.
На сей раз пауза была ощутимо долгой.
— Что-то случилось?
— Все хорошо. Не волнуйся.
Мне очень хотелось сказать ему больше, но было небезопасно, хотелось говорить о своей любви, и тоже не получалось — комната для этого была слишком людной.
— Я скоро. Слышишь? Я буду спешить.
— Я тоже очень хочу тебя.
Я едва не ахнула, так мощно отреагировало мое тело на эти казалось бы простые до банальности слова.
— Так ты все еще любишь меня? — едва слышно шепнула я и затаила дыхание.
— Да. Люблю. А ты, Марья Моревна, прекрасная королевна?
— Увидишь, как приеду, Иван-царевич мой.
Потом я позвонила еще в одно место, положила в сумку с вещами один диск, на который перегнала наше совместное приключение — «исходник» в виде карты памяти и моя флешка были отправлены в сейф, а второй диск спрятан в бумагах в беспорядке лежавших на столе — и отправилась в путь.
Слава Васильев со своим мотоциклом уже ждал меня в условленном месте. Я справедливо рассудила, что его железный конь да плюс мастерство гонщика, помноженное на мое отличное знание всех стежек и дорожек возле Болшево, когда-то изъезженных вдоль и поперек на велосипеде — девчонкой летние каникулы я чаще всего проводила именно там — станут оптимальным вариантом для того, чтобы в срочном порядке добраться до дяди Вени и при это не привести за собой «хвост».
Мы ехали уже с полчаса, когда Славка проорал, перекрикивая ветер.
— Теть Маш, вы не будете сердиться, если я спрошу у вас кое-что?
— Начало мне нравится. А что дальше?
— Понимаете, одна моя знакомая… Она замужем, и… В общем, она полюбила другого мужчину и теперь не знает, что ей делать. Никак решиться ни на что не может.
— По-моему тут может идти речь только об отсутствии этой самой решимости у того мужчины. Нам, теткам, слишком долго вдалбливали в головы, что мужчина — главный, первый, он должен и он может… Ну ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому мы чаще всего склонны идти у вас на поводу и именно от вас ждем решительных действий.
— Она, кажется, беременна и… Короче этот мужчина не уверен, кто настоящий отец ребенка — он или ее муж, и не хочет разрушать семью.
— Кажется! А что же сама твоя знакомая говорит?
— Говорит — мой… — он понял, что проговорился и осекся.
Я тоже было начала тактично молчать, но потом не сдержалась.
— Господи, Слав, во-первых, кому как не ей знать, кто отец, а во-вторых, какая, в сущности, разница? С моей точки зрения, а опыт, согласись, у меня есть, отец не тот, кто зачал, а тот, кто душу вложил, носил ночами на руках, когда животик пучило, шлепал по заднице, когда он (или она) шкодили, подсматривал в окошко, с кем у подъезда целуется — достойная кандидатура или нет… — я все еще молотила языком, когда меня вдруг пробило. — Слава, да ты никак Лидушу у мужа увел!
Мотоцикл вильнул по дороге, и нас подбросило на ухабе так, что я чуть было не прикусила свой болтливый язык. Но посудите сами — чего бы он стал со мной обсуждать подобное, если бы я не была заинтересованной стороной? Парень молчал долго, явно сдерживался, а потом…
— Ни фига я ее не увел! — воскликнул отчаянно, сердито.
— Так чего телишься? — заорала я не менее гневно — ох уж мне эти мужики! — Уводи поскорее, да и дело с концом! Э… Только забудь, что я тебе это говорила и никогда не вспоминай. Хорошо?
Облегченное ржание (иначе не назовешь), которое я услышала в ответ, было лучшим, что случилось со мной за последнюю неделю… Если не считать недавних Ванечкиных слов… И того, что я все-таки вернулась к нему живой… И того, что встретилась со Славой Ильченко и с Медведем Ивановичем… И еще с Никой… Я буду не я, если не сосватаю ему какую-нибудь хорошую дивчину! У меня, ведь, оказывается, это получается! Господи, да жизнь вообще отличная штука! И я не хочу, чтобы ее отобрали у меня по пока совершено непонятной для меня причине незнакомые мне люди! Я все узнаю, и уж тогда-то они у меня попляшут!