Анна даже не удивилась такому знанию Никонова.
— Я же чувствую, что так надо. Вот, значит, всё правильно.
— Не хотите поехать с нами?
Анна глянула в салон машины, столкнулась взглядом с тревожными глазами Ксении.
— Н-нет… Он будет нервничать. Езжайте… — и засеменила обратно к подъезду. Никонов какое-то время смотрел ей вслед, потом отжал кнопку сигнализации на брелке, «лексус» пискнул и мигнул фарами — «поехали».
— Пересаживайтесь, — дал команду Олег.
— Я надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь? — последний раз попыталась понять происходящее Ксения.
— Я, — Никонов наполнил содержанием местоимения пространство «лексуса», — не знаю. — Но он говорил так твёрдо, что не оставлял сомнений. — Я чувствую. И мне кажется, я помню. Самое главное — вы — со мной. Вы мне доверяете? — он посмотрел в зеркало заднего вида.
— Доверяем, командир, — несмело улыбнулась жена.
— Давай, пап, — подмигнула Алёна.
* * *
Эльчин стоял у окна, когда Анна вошла в комнату. Он резко повернулся, лицо было перекошено даже не злобой, а каким-то патрицианским пренебрежением.
— Ты кому отдала мою машину, дура? — спросил он.
— Им нужно. Ничего с твоей машиной не сделается.
— Ты что, билят, не знаешь, сколько стоит «лексус»? Ты всю жизнь таких денег не заработаешь! Даже в постели не заработаешь!
— Эльчин…
Но он уже полностью потерял над собой контроль. Анна успела только с понимающей грустью посмотреть на шикарный букет роз в вазе, который он принёс с собой, и бутылку шампанского. Наверное, земляки подкинули: возьми, для твоей идиотки… Почему-то вдруг очень резко представила серьёзный взгляд Никонова, в котором читалось: бедная ты, бедная, я же тебя предупреждал… «Я думала, для тебя есть что-то важнее денег», — хотела сказать Анна, но не успела. Эльчин резким тычком ударил её в лицо. Не ладонью, не пощёчина, просто — кулаком. Так мог бы барин «приголубить» нерадивого холопа. С первого удара Анна не упала, просто закрыла руками лицо.
— Кто он такой?! — выорал Эльчин прямо в ухо, нависая над девушкой. — Я тебя, билят, спрашиваю?! Он что, хочет, чтобы ему все кишки на его тупую башку намотали?!
Анна вдруг убрала руки от лица и твёрдо сказала:
— Вот тут ты не угадал. Этот — он один всему твоему рынку намотает. Сами свои фрукты-овощи сожрёте и будете потом по углам от страха гадить, потому что вы сильные, только когда сталкиваетесь со слабым. Я-то думала, — Анна зацепилась за последнюю надежду, — ты человек, ты меня уважаешь… Хотя бы как женщину…
Договорить не успела, новый страшный удар сбил её с ног.
— Каво уважаишь! — орал Эльчин, пиная её в живот, не понимая, что она уже ничего не слышит. — Тебя, билят, уважить? Я тебя уважу, праститутка! Шалава! Я тибя кармил, паил… Ты будешь теперь своим хахалям мою машину давать?! Тварь!
Когда душа Анны выскользнула из комка боли и унижения, она даже не стала задерживаться, сразу рванулась за приоткрытое окно. Можно было ещё о чём-то подумать. И Анна подумала: когда-то Бог давал ей шанс настоящей большой любви, человека, который отдал бы за неё жизнь, и он отдал по глупости и юности своей… и теперь было невыносимо больно от той девичьей слепоты, гордыньки… Но боль эта была уже не физического свойства.
Главное — теперь можно было лететь куда хочешь. Но Анна не знала, куда лететь. Какое-то абсолютно верное знание подсказывало ей, что одноклассника Сашу она здесь не встретит. Даже в этом, невидимом, мире. Значит, не было никого, кто ждал бы её. Может, мама?
Анна металась в пространстве над городом до тех пор, пока открывшуюся перед ней перспективу нескольких измерений не встряхнул удар колокола.
Теперь она знала, куда лететь.
Эльчин, когда понял, что одним из ударов в гневе убил девушку, устало сел на кровать. Обругал её тело напоследок смесью русских и азербайджанских слов. Затем достал мобильный телефон, нашёл нужный номер и затараторил в него на своём языке:
— Ильгар! У тебя там с ментами подвязки нормальные? Слушай, тут дело такое, я пока в ванной был, какой-то придурок убил мою подругу, а потом угнал мою машину. Да, «лексус». Откуда мне знать, кто такой борзой. Ищите. Я за что вам плачу?
* * *
Никонов вздрогнул, он буквально почувствовал, что кто-то находится рядом. Оглянулся — никого. Вверху звёзды, внизу — огни города. Но чьё-то присутствие было таким ощутимым, что сжалось сердце.
— Никаких инфарктов! — скомандовал он себе и снова потянул язык большого колокола.
2
Яркая вспышка как будто открыла коридор, разорвав в клочья пространство. Эньлай успел-таки вильнуть рулём и разойтись уже по обочине с пролетевшей мимо «хондой». Испуг, вместе с липким холодным потом, пришёл позже. Он прижал машину к кювету и заглушил двигатель. Странное, едва уловимое чувство, что это уже было, что это какая-то прорвавшаяся из подсознания память будущего, которой у него ещё не должно быть, заставили содрогнуться не только обмякшее тело, но и застопоренное испугом сознание.