— Кому должен?
— Себе. — Эдик скинул камуфляжную куртку и специально поиграл выпуклыми буграми мышц, обозначил под футболкой рельеф пресса. — Я ещё и бодибилдер.
— Дебилдер… — переиграла Анна. — Из Москвы. Вы там все козлы… Вам до остальной России… Только бабки срубить. Всю провинцию от вас тошнит. Ездите повсюду — менеджеры, пиарщики, рекламщики, управленцы… Люди для вас мусор…
— Да ты кончай гундеть! — обиделся Эдик. — Я спортсмен. Профессиональный. Я несколько кубков за рубежом взял. Я пахал на своё тело знаешь сколько? Тебе вон от Бога досталось — красотища. Поди, в солярии загорала?
— В солярии… Не для тебя.
— Послушай, какой смысл выделываться? Мы все тут остались… А я специально тебя выбрал. Если будешь со мной, будешь только со мной. А если нет, то — сама понимаешь… — Эдик взял Анну за плечи, и она почувствовала, что руки у неё беспомощно повисли, потому что сила в его пальцах, казалось, раздавит её плечи, как губку.
— Больно, — взмолилась она.
— Вот и давай, чтоб никому не было больно, а всем было хорошо. Я, между прочим, очень нежный. Никто не жаловался, — Эдик притянул Анну к себе, и стал бесцеремонно раздевать.
— Ну, нельзя же так сразу… — попыталась давить на жалость Анна.
— Ах, блин! — спохватился он. — Шампанское!
«Ах, блин, шампанское, — мысленно и запоздало повторила за ним Анна, — надо было ему по башке съездить… А может, и правда не дёргаться. Не самый худший вариант…»
Эдик стал потрошить пакет, который принёс с собой, Анна с отсутствующим взглядом села на кровать. В этот момент в дверь постучали.
— Какого… там несёт?! — с ходу взорвался Эдик. — Тут всё уже занято.
— Доктор, — услышала Анна голос Пантелея, — по поручению Леонида Яковлевича.
— … — Эдик грязно ругнулся, на что Анна даже не обратила внимания, — нашёл шеф, кого и когда посылать, — он метнулся к двери и открыл её.
Пантелей стоял на пороге с пакетом.
— Простите, — тихо сказал он, — но Леонид Яковлевич заботится о здоровье вверенных ему людей и приказал провести профилактику. Есть подозрение, что в городе появились инфекционные очаги. Все должны принять лекарства.
— О, блин, — оценил ситуацию Эдик.
— Вот, — Пантелей достал из пакета таблетки. — Это вам, а это вашей даме.
— А почему у неё другие? — заметил Эдик.
— Разное воздействие на мужской и женский организм.
— А-а-а… Главное, это, — Эдик бесцеремонно отодвинул Пантелея в сторону, как будто для приватного разговора, который Анна не могла бы услышать. — А на потенцию твои таблетки не влияют?
Пантелей сначала смутился и, похоже, даже не понял вопроса.
— Тут у нас… сам понимаешь… — начал пояснять Эдик, но Пантелей уже понял.
— Не волнуйтесь, эти лекарства никакого вреда вам не принесут.
— Слушай, а анаболиков у тебя нет? — заговорщически спросил Эдик. — Хочу продолжить тренировки.
— Для вас, — так же заговорщически ответил Пантелей, — найдём. Зайдёте завтра в больницу.
— Уважаю, доктор, — сказал Эдик и, как бы в знак уважения, сбросил в рот с огромной ладони таблетку. — Шампанским запить можно?
— Можно, — улыбнулся Пантелей.
— А даме?
— И даме.
Эдик наплескал в стаканы шампанское, подал стакан Анне. Та, как сомнамбула, проглотила свою таблетку и запила глотком шампанского.
— Ну, доктор, это всё? Или, может, ты ещё осмотр девушек проводишь? — глумливо поинтересовался Эдик.
— Нет-нет, — растерялся Пантелей, — я…
— Ну так давай, иди уже, пациенты ждут, — Эдик нетерпеливо стал подталкивать Пантелея к выходу.
— Да-да… Главное, чтобы не было побочных реакций…
— Э! Ты же говорил, что ничего не будет? — не на шутку испугался Эдик.
— Да нет же, всё будет хорошо, — поторопился заверить Пантелей.
— Да? А какого хрена у меня тогда крышу плющит? — успел спросить Эдик и упал на пол. — А?.. Чё это?.. — уже почти шёпотом сказал он и перестал двигаться.
— Что с ним? — спросила Анна.
— Ничего. Он спит, — успокоил её Пантелей. — Часа три, четыре. Тут уже многие спят.
— А я?
— А ты витаминку скушала.
В этот момент в номер вошли Никонов и Эньлай. Анна вскочила и бросилась к Никонову на грудь.
— Никонов! Милый Никонов! Я знала, что ты придёшь! Потому что ты настоящий!
Олег обнял её, но стоял явно смущённый. Какое-то время он просто гладил её по голове, как гладил бы дочку.
— Да, доктор, жаль, что тебя не было с нами на последней войне. Ты уже целую роту без единого выстрела уложил, — оценил он лежащего на полу Эдика. — С этим пришлось бы повозиться.
— Я пойду дальше? — спросил Пантелей.
— Да, конечно. Парня мы этого свяжем. Связать-то можно?