Среди заболеваний, которые можно отнести к последствиям воздействия радиации, на первом месте оказались церебральные нарушения, сопровождаемые сильными головными болями, головокружением, носовыми кровотечениями.
На втором месте – сердечно-сосудистые заболевания с острыми болями в сердце и за грудиной, ранними инфарктами с нарушением кровоснабжения конечностей, даже с потерей возможности передвигаться без дополнительной опоры.
На третье место вышли заболевания органов дыхания: бронхиты, «невозможность откашляться», неспецифические воспаления легких с потерей объема легочной ткани.
Четвертое место заняли желудочно-кишечные заболевания: неспецифические язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, продолжительные колиты с сопутствующими острыми болевыми ощущениями в области живота.
На пятом месте – заболевания нейропсихической системы с такими симптомами, как повышенная раздражительность, непереносимость шума, боли в пояснично-крестцовой части позвоночника, потеря чувствительности пальцев рук и ног.
Шестое место – кожные заболевания: нейродермиты, дерматиты, акорнация роста волос, псориазы, раннее выпадение волосяного покрова, и не только на голове.
Седьмое место – глазные заболевания, причем одновременно такие, как центральный хориоретинит, увеит желтого пятна, глаукома и катаракта, а позже – скотомы и макулодистрофия, сочетающаяся с множественными кератитами с одновременной прогрессирующей потерей зрения.
Восьмая группа – заболевания, связанные с деятельностью почек, печени и других органов, способствующих очистке крови, тяжелые и продолжительные пиелонефриты, мочекаменная болезнь, поликистоз.
«Простите, а где же онкологические заболевания? – спросите вы. – Ведь именно рак – главная болезнь, которой «награждает» радиация!»
«Девятое и десятое места должны были занять раковые заболевания и заболевания крови, – писал Владимир Яковлевич (точнее, надиктовывал, поскольку писать ему не позволяло почти полное отсутствие зрения) в своей книге «Герои атомной невойны, или Почему я жив». – Но таковых писем не оказалось, так как все обладатели подобных диагнозов ко времени образования комитета ушли из жизни».
7
След облака
В момент взрыва атомной бомбы 14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне мощное световое излучение испепелило и превратило в пыль все, что находилось на поверхности земли в эпицентре, в том числе верхний слой самой почвы. Получился сильно нагретый – до 800 градусов по Кельвину (около 525 градусов по Цельсию) – запыленный слой, который вихрем, образованным отраженной ударной волной, был поднят в воздух и превратился в пылевой столб. А столб соединился с облаком взрыва. Так спустя несколько секунд после взрыва образовался атомный гриб. По свидетельству военных историков, максимальная высота этого гриба составила 12 километров, ширина – 6. Через 15–20 минут после ядерного взрыва ножка гриба отделилась от шляпки. Оседая на землю, остатки облака и пылевого столба перемещались на восток.
Генерал-лейтенанту С.А. Зеленцову (1927–2017) в 1954 году было 27 лет. Но он уже имел опыт проведения исследований поражающих факторов ядерного взрыва – участвовал в ядерных испытаниях на Семипалатинском полигоне. А во время подготовки и проведения Тоцких учений в составе группы испытателей занимался установкой измерительной аппаратуры на различных расстояниях от эпицентра взрыва, снятием и обработкой зарегистрированных параметров поражающих факторов ядерного взрыва.
Вот как вспоминал о тех событиях С. А. Зеленцов:
– Закончив съемку картины взрыва, я в сопровождении дозиметриста и фотографа поехал на автомобиле по долине к эпицентру взрыва, периодически останавливаясь для съемки местности и опытных объектов (строений и техники с заключенными в них животными. – В. М.). Это было необходимо для подготовки экспресс-доклада правительству. Местность после взрыва трудно было узнать: дымилась трава, бегали опаленные перепелки, кустарник и перелески исчезли. Меня окружали голые дымящиеся холмы. Ориентироваться было трудно. Однако массовых пожаров не было, и дороги были знакомы. Сфотографировав перевернутые и отброшенные танки, разрушенные траншеи, поврежденную технику, пораженных животных, прошли в направлении эпицентра взрыва, который выделялся группой отдельно стоящих обугленных стволов деревьев, с которых ударом сверху были сорваны все сучья. Не доходя до зоны сильного радиоактивного заражения, пересекли дорогу, по которой перед нами прошли колонны наступающих. Было пусто и тихо, лишь пощелкивали радиометры, отмечая повышенный уровень радиации. Войска проследовали мимо эпицентра вне зоны сильного заражения. Непосредственно в зоне, примыкающей к эпицентру взрыва, земля была покрыта тонкой стекловидной коркой расплавленного песка, хрустящей и ломающейся под ногами, как тонкий ледок на весенних лужах после ночного заморозка. И на ней не было видно ничьих следов, кроме моих. Я ходил спокойно по этой корке, так как радиометр регистрировал уровень радиоактивности, не превышающий один рентген в час.