– Действительно, в конце февраля Тамара Владимировна обратилась с письмом к главе администрации нашей области В. В. Елагину, в котором говорилось, что по ее инициативе внесены поправки в бюджет России и из экофонда нам выделяется эта сумма. Мы сразу же направили ей лично необходимые материалы – по ее просьбе. Она по телефону мне сказала, что этих материалов ей достаточно, но надо прислать заявку в экологический фонд. Мы заявку отправили. Но вскоре руководство экофонда, с которым я начал часто общаться по телефону, сообщило, что мы составили заявку не по той форме, которая принята у них. Мне пришлось выехать в Москву, дважды встретиться с председателем Федерального экологического фонда Хуснутдиновым, обойти всех его заместителей. Мы вместе составили заявку, в Оренбурге довели ее до ума с помощью ученых и наконец отправили в фонд. Все это время Тамара Владимировна неустанно бомбардировала областную администрацию требованиями быстро составить заявку. Два месяца наша заявка рассматривалась в департаментах, отделах и комитетах Госкомэкологии, а 24 мая нам пришел официальный ответ: «Федеральный экологический фонд не сможет принять участие в финансировании данного проекта».
Если Тамара Владимировна твердо договорилась о финансировании этого проекта, то почему нам отказали? И почему она не помогала нам в рассмотрении заявки, а вместо этого писала письма, телеграммы, обращения к главе администрации с просьбой наказать тех «нерадивых чиновников», которые не работают над программой, и так далее? Честно говоря, я не знаю, что за последние годы сделано самой Т. В. Злотниковой для поддержки пострадавших от Тоцкого взрыва регионов кроме того, что она с этим вопросом обращалась лично к президенту США Биллу Клинтону, к генеральному секретарю ООН Кофи Аннану, несколько раз писала президенту России, премьер-министру. Но ведь эти обращения не были аргументированы, они все были популистского настроя. Если мы с Виктором Михайловичем Боевым и другими оренбургскими учеными доказывали необходимость тех или иных мероприятий по Тоцкому, нам это удавалось сделать на основании строго выверенных научных фактов. У Злотниковой же кроме эмоций не было ничего. Такие обращения срабатывали в конце 1980-х – начале 1990-х, а сейчас время другое…
Разъехались гости. Эпицентр атомного взрыва снова опустел. Лишь изредка здесь проезжают местные жители и военные – когда не проводятся стрельбы и бомбометание. Иногда к памятнику «атомным солдатам» подъезжают молодожены с цветами. Они не боятся ни стрельб, ни радиации, которая здесь, впрочем, всего в полтора раза больше нормы. Это мы должны бояться за них – за наше будущее, за детей, внуков и правнуков, быть мудрыми и не допускать повторения репетиции апокалипсиса.
Сопротивление материала
В июле 2002 года в рамках проекта «Открытый мир», действовавшего под патронатом правительств России и США (возглавляли его с российской стороны академик Дмитрий Лихачев (до 1999 года), а с американской – директор Библиотеки Конгресса Джеймс Биллингтон), мне довелось побывать в штате Кентукки. Нет, конечно, я написал в заявке, что желал бы посетить штат Невада, где проходили испытания атомного оружия. Но увы, видать, не всякому россиянину можно вот так запросто попасть в район атомного полигона, чтобы расспросить местных жителей, как же на них сказываются взрывы ядерных зарядов «made in USA».
Но и в Кентукки удалось кое-что узнать. Америка нам, конечно, давно не пример, но все же. За разговором об экологических проблемах в столице штата, маленьком заштатном (извините за каламбур) городке Франкфорте, в департаменте охраны окружающей среды, сотрудник этого самого департамента Род Дэниелс назвал среди главных бед Кентукки радиоактивное заражение подземных вод и почвы возле города Падака, где находилось предприятие, связанное с производством ядерных вооружений. Это близко нам, оренбуржцам, пережившим атомный сентябрь 1954-го и полтора десятка подземных ядерных взрывов в 1970-х, произведенных для создания газохранилищ. По словам Рода Дэниелса, федеральное правительство обеспечивает достойное финансирование, чтобы справиться с этими проблемами. Жалоб на заболевания, связанные с радиацией, от местных жителей не поступало – может быть, потому что для них проложили отдельный водопровод, дабы они не пользовались водой с повышенным содержанием радиоактивных веществ.
А что у нас? Практически единственное, что сделало правительство для жителей районов, пострадавших от атомных учений 1954 года, это исследования, проводившиеся до середины 1990-х. После деньги не выделялись. Как вы уже знаете, В. С. Черномырдин в бытность свою премьер-министром подписал постановление Правительства России № 1561 от 28 декабря 1996 года, которое среди прочего предусматривало строительство в Бузулуке и Сорочинске онкодиспансеров, фельдшерско-акушерских пунктов в районах… Но грянул дефолт 1998 года, и это распоряжение попало под секвестирование. Строить пришлось на областные деньги.