– Как сегодня обстоят дела с помощью пострадавшим районам?
– Положение дел не вызывает оптимизма, и вот почему. Проблема Тоцкого ядерного взрыва у нас была «решена» – ею перестали заниматься. Абсолютно. Вы помните, в 1996 году на Всероссийскую конференцию по Тоцкому взрыву в Оренбург приехали светила мирового уровня, действительные члены Академии медицинских наук? В заключительном документе участники конференции записали решение сделать ее постоянной и следующую провести через пять лет. 2001 год прошел – конференции, естественно, не было. Где бесценный материал, накопленный учеными Москвы, Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Оренбурга – тот самый материал о влиянии малых доз радиации на организм человека? Почему он остался без движения? Никто не занимается диспансеризацией людей, которые живут в районе установленного атомного следа. Уверен, что списков этих людей нет ни в областном управлении здравоохранения, ни в районах. Аналогия: в Японии во избежание риска онкологических заболеваний после Хиросимы и Нагасаки все жители страны старше сорока дважды в год проходят фиброгастроскопию и сдают анализ крови. Их проверяют на рак желудка и рак крови – те заболевания, которые чаще всего возникают вследствие радиоактивного заражения. Это сейчас вполне можно делать и у нас. Пусть не всех жителей области, но тех 40 000 человек, которые живут в районе следа, неужели нельзя раз в год диспансеризировать? А кто-нибудь задумался, как быть с полями, где в почве в 3–5 раз больше нормы обнаружено плутония, творения человека? Выращивать там хлеб, который напрямую пойдет в пищу человеку, или все же хотя бы многолетние травы, которые попадают сначала в организм животных и там частично оседают, меньше вредя человеку? Никто этим не интересуется – при всем уважении к нынешнему руководству области с его вниманием к селу. Никто не установил места локального радиоактивного загрязнения земель. Как там сеяли, так и сеют. Отчего не проверить поля на радиоактивность? Не посеять там фитомелиоранты – растения, способные адсорбировать некоторое количество радиоактивных элементов? Конечно, эти травы нельзя пустить на корм скоту, их надо попросту сжечь, но они помогут частично очистить почву от радиации.
– Так что нам делать-то в конце концов, Александр Михайлович?
– Вспомните, что все это началось в 1990 году с выступления Чернышева и с вашей статьи. Нужен еще один Чернышев и еще один Моисеев, чтобы выступили они со свежими силами, вооружившись всеми имеющимися данными, и вернулись к решению тоцкой проблемы.
Сопротивление материала
Спасибо, конечно, А. М. Русанову за доверие. Спасибо А. А. Чернышеву, депутату Верховного совета и Государственной думы России, а с декабря 1999-го по июнь 2010 года – губернатору Оренбургской области, за то, что он первым, еще в 1989-м, поднял вопрос об оренбуржцах, чьи судьбы исковерканы нашей маленькой атомной войной. Однако о Тоцком взрыве я пишу в газетах и журналах, выступаю на телевидении каждый год и в год по нескольку раз вот уже тридцать пять лет. Но десятки тысяч наших земляков так и живут рядом с атомным полигоном или в зоне следа – порой в домах без удобств, не имея работы, хороших дорог, школы, магазина, пекарни в своем селе, не говоря уже о ежегодной диспансеризации…
Повторял и буду повторять: Правительство Российской Федерации, как правопреемник руководства СССР, должно признать свою ответственность за эксперимент над оренбуржцами 14 сентября 1954 года и сделать все, чтобы дожившие до наших дней очевидцы учений и их потомки получили информацию о той опасности, которая им грозила и, возможно, грозит сейчас, государственную финансовую поддержку, достойное и полноценное медицинское обслуживание. Только тогда понятия «Родина» и «мать» для жителей Оренбургской области сольются воедино.
Люди имеют право знать все, что их касается, все, что они считают важным для себя и своих близких. Это священное право человека влечет за собой обязанность власти в полной мере сообщать людям то, что их интересует. Или, во всяком случае, не препятствовать тем, кто несет людям интересующую их информацию. Прежде всего, речь идет о журналистах, нормальное и вполне вменяемое большинство которых не сомнительной славы и бешеных гонораров чает, берясь за перо, а думает о выполнении своего гражданского, конституционного долга – осуществить то самое священное право человека на получение информации.