Попросту – рассказать правду. Какой бы трагической она ни была.
Может быть, она, эта новость, поможет людям избежать беды или сделает их жизнь хоть немного лучше. Но в любом случае люди имеют право знать, что происходит в мире – и за тридевять земель, и у них под боком.
15
Тоцкий взрыв за круглым столом
13 сентября 2011 года, накануне 57-й годовщины учений с применением ядерного оружия на Тоцком полигоне, в конференц-зале областной научной библиотеки имени Крупской за круглым столом (а он там именно круглый) на тему «Решение социальных проблем населения Оренбургской области с учетом последствий Тоцкого атомного взрыва 14 сентября 1954 года» собрались: министр социального развития Оренбургской области Татьяна Самохина, заместитель председателя комитета Законодательного собрания Оренбургской области по вопросам социальной и демографической политики Борис Колесников, начальник Управления организации лечебной и профилактической помощи населению министерства здравоохранения области Анатолий Крюков, главный специалист-эксперт отдела надзора за условиями труда и радиационной безопасностью Управления Роспотребнадзора по Оренбургской области Сергей Шивелёв и декан химико-биологического факультета Оренбургского государственного университета Александр Русанов.
Инициатором встречи стала газета «Оренбургская неделя», главным редактором которой я тогда был. И я решил пригласить в областную библиотеку тех, кто занимался и занимается последствиями Тоцкого взрыва по долгу службы и по той причине, что эта тема им небезразлична. К тому времени первое издание книги «Репетиция апокалипсиса: Тоцкое-1954» уже увидело свет, его прочитали почти все участники круглого стола.
Зачем я собрал всех этих уважаемых людей? Зачем оторвал от дел насущных? Хотелось узнать: а что мы сегодня можем сделать для оренбуржцев, пострадавших во время тех атомных учений, для их потомков и для тех, кому еще тысячелетия жить на нашей земле?
Вопросы и ответы перед вами.
Моисеев:
– 57 лет существует проблема последствий Тоцкого атомного взрыва, 57 лет с ней живут оренбуржцы. И если для ветеранов подразделений особого риска – «атомных солдат» – государство что-то делает, помогает деньгами, то с жителями нашей области дело обстоит иначе. Понятно, что за последние двадцать лет было сделано немало и областной, и федеральной властью. Например, в первой половине 1990-х государством выделялись средства на изучение последствий «нашего» ядерного взрыва, и занимались этими исследованиями, в частности, Александр Михайлович Русанов, который здесь присутствует, и Виктор Михайлович Боев, ныне ректор Оренбургской государственной медицинской академии. За эти годы в Оренбургской области построены различные лечебные учреждения, в том числе онкологические диспансеры.
Вопрос в другом: что сейчас можно и нужно сделать для оренбуржцев, особенно жителей западных районов области, которые пострадали и продолжают страдать от последствий Тоцкого атомного взрыва? И надо ли что-то делать, или же все у нас с этим в порядке?
Слово Александру Михайловичу Русанову, ученому, занимавшемуся исследованиями радиационной обстановки в Оренбуржье.
Русанов:
– Почему взрыв был именно в Тоцком районе? Самый веский аргумент: рельеф у нас совпадал с рельефом территории потенциального противника, то есть Западной Европы. Плюс оборудованные лагеря, находящиеся в центре России, с военным аэродромом и железной дорогой поблизости. Остановлюсь на одной из целей учений – психологической: на учения призывались «партизаны», запасники, которым было лет по 35, то есть люди, прошедшие Великую Отечественную войну, привычные к взрывам. А как поведет себя такой человек при атомном взрыве? Как поведут себя военачальники? На эти вопросы должны были ответить учения.
Что нам удалось сделать в 1990-е годы? Сложность была (и остается) в том, что все документы, касающиеся учений, осели в архивах. И даже ученые военных институтов, с которыми мы общались, не могли четко рассказать о том, что же произошло на Тоцком полигоне. Нам не удалось выяснить точно, какой именно был заряд – плутониевый или урановый. А от этого зависит многое в расчетах. Напомню, что период полураспада плутония – 24 000 лет. И еще один вопрос – какого типа был взрыв. Из школьной программы мы знаем, что ядерные взрывы бывают подземные, наземные, воздушные. Есть еще одна категория: наземно-воздушные. Если Тоцкий взрыв был воздушным, тогда огромное количество радиоактивных элементов ушло далеко, по расчетам, даже в Западную Сибирь. Или же это был наземно-воздушный взрыв? Смысл вопроса в том, что при взрыве в эпицентре образуется вакуум, а затем он схлопывается. Захватывались ли при этом пылевые массы? Если да, то радиоактивные элементы оседали на частицах пыли и оставались здесь, близко. От ответа на этот вопрос зависело, какие средства получит область на ликвидацию последствий взрыва. По нормам МАГАТЭ, если на жителя местности приходится доза в два бэра (биологический эквивалент рентгена. – В. М.), то эта территория подлежит реабилитации. У нас в оренбургской группе не было специалистов по радиации, и мы приглашали ученых из Санкт-Петербурга, Москвы, Новосибирска. Они рассчитали дозу: от 0,2 до 22 бэров.