Сегодня уже говорилось, и я могу только повторить: при наличии финансирования что-то сделать можно. Что именно – я постарался обозначить.
Моисеев:
– Все выступающие сошлись в одном: сделать что-то возможно, если будет финансирование, а финансирование будет, если появится законодательная база. Поэтому я и оставил «на десерт» выступление депутата Законодательного собрания области, главного врача Областной клинической больницы № 2 Бориса Леонидовича Колесникова.
Колесников:
– Проблему, которую мы поднимаем, глубоко изучал в 1990-х годах Виктор Михайлович Боев (ректор Оренбургской медакадемии. – В. М.), и очень жаль, что эта проблема до конца не разрешена. Закончилось финансирование – и что? Проблема-то осталась. Непонятно, какая именно была бомба – урановая или плутониевая. Правильно говорил Сергей Николаевич (Шивелёв. – В. М.): желательно иметь более тонкие методы исследования. Но у Роспотребнадзора нет возможности их провести. А если взять рост заболеваемости! Я хотел бы немного добавить к тем сведениям, которые озвучил Анатолий Павлович (Крюков. – В. М.). Первое: смертность у нас в области превышает российский показатель, по данным Росстата, на 7 %. А в Тоцком районе нет превышения по онкосмертности и онкозаболеваемости. Зато в Беляевском онкосмертность – 272 случая (на 100 тысяч населения. – В. М.) при показателе по области 180 случаев. Или, допустим, Кувандыкский район – 227, или Оренбургский – 211, или Орск – 199. Тут надо изучать, а для начала найти причину, потому что вредные условия, внешняя среда тоже могут вызвать онкозаболевание.
Сегодня, к сожалению, мы можем только гадать. Построено в соответствии с постановлением правительства пять фельдшерско-акушерских пунктов – ну и что? Проблема должна быть более глубоко изучена. Жаль, нет сегодня за нашим круглым столом депутатов Госдумы, потому что вопрос этот надо двигать сообща. Понятно, что нет федерального закона, но есть проблема: превышение смертности в регионе над общероссийской, превышение по болезни крови, по врожденным уродствам. Поднята важная социальная проблема, но должно быть продолжение начатых в 1990-е годы исследований. Может быть, надо совместно рассмотреть этот вопрос на нашем комитете по вопросам социальной и демографической политики, чтобы всколыхнуть общественность. Может быть, выделить какие-то деньги на исследования, принять программу хотя бы на областном уровне.
Шивелёв:
– Программа нормализации радиационной обстановки разрабатывалась под руководством Куксанова (председателя комитета по охране окружающей среды и природных ресурсов Оренбургской области. – В. М.), на это были выделены деньги, и она была сделана от и до, но не принята.
Колесников:
– Хотелось бы, чтобы депутатский корпус и Общественная палата рассмотрели этот вопрос. Начинать надо оттуда, чтобы общественность знала.
Крюков:
– Сейчас медицинское сообщество умиляется по поводу стандартов диагностики и лечения. В большей степени соблюдение стандартов удовлетворяет интересы страховых организаций, которые опираются на четкие критерии для оценки деятельности лечебного учреждения и возможности наложения штрафов в случае несоблюдения этих стандартов. Собственно, все это пошло из США и Канады, где стандарты были разработаны под страховые компании. Да, это нужно – в первую очередь для молодых докторов, которые, соблюдая эти стандарты, не пропустят что-то в диагностике, и для соблюдения лечебного процесса в целом. Но все же это не должно быть столбовой дорогой. Медицина должна быть персонифицированная и персонализированная. Это изучение не просто индивидуума, а генетической составляющей. То есть (я думаю, многие из нас доживут до этого) будет составлен генетический паспорт на каждого человека, и в соответствии с генотипом человека будет подбираться абсолютно индивидуальное лечение.
Я это говорю к тому, что теперь, по прошествии многих лет, может быть, и нет особой важности в первичной значимости того фактора, который и вызвал гибель людей, и наложил изменения на генотип человека. А важнее создание генетического паспорта населения пострадавших районов. И если финансирование этого направления будет, то можно выйти четко на заболеваемость, определенную изменением генофонда конкретного человека. С подбором соответствующего лечения. Если мы будем двигаться в этом направлении, то именно те люди, их дети, внуки, правнуки, которые несут в себе измененный генотип, смогут получить адекватное лечение.