Первые подозрения закрались мне в душу с того вечера, когда я стоял на балконе и курил и вдруг увидел сверху, как Кира подъехала к подъезду. Однако она долго не выходила из машины, и я мог только наблюдать за ее руками через лобовое стекло. Она включила музыку и набирала что-то на сотовом телефоне. Ее руки заворожили меня, они двигались, как две тонкие неоновые проволоки под высоким напряжением в кромешной тьме, подсвечиваемые только светом от мобильного телефона.
Я настолько увлекся, что не заметил, как она вышла из машины, и понял это только по звуку захлопнувшейся двери. Я с удивлением посмотрел на нее и на «оставленные» ею внутри салона руки, которые медленно таяли у меня на глазах, — или это был эффект ночной видимости? Я испугался, что Кира может когда-нибудь вот так растаять вся и исчезнуть из моей жизни навсегда. Как мне тогда найти равноценный смысл своего существования?
Она подняла голову, увидела меня, замешкалась и потом помахала мне тетрадкой, которую держала в руке. Поднявшись наверх, она объяснила свою задержку тем, что ей срочно надо было написать сообщение подруге, которая надеялась получить заветную тетрадку с лекциями по бухучету. Я был тогда так счастлив, что могу обнять живое, дышащее вечерней прохладой тело Киры, был так счастлив осознавать, что она не растворяется в моих руках, что не стал задавать ей никаких вопросов. По большому счету, я бы вообще не обратил внимания на этот случай, если бы не остальные четко вписавшиеся в цепочку «письменных ссор», как виноградинки, формирующие лозу.
Второй случай был гораздо серьезнее. Однажды ей пришло странное сообщение по системе ICQ. Я включил компьютер вечером и, увидев, что Кире пришло письмо, без всякой задней мысли кликнул на него и прочитал следующее:
«Я все понимаю, но больше так не могу. Ты должна от него уйти».
В голове у меня зашумело, а буквы, толкаясь и пихаясь, стали прыгать одна на другую. Кира меня обманывает?! У нее есть тайный поклонник?! А я-то, дурак, верил ей во всем безоговорочно! Несколько минут я, словно оглушенный, сидел возле компьютера, пытаясь прийти в себя. Словно в вакууме, я услышал, как повернулся ключ в двери, причем этот звук показался мне настолько деформированным и болезненным, как будто ключ вставляли вовсе не в дверную скважину, а пытались просунуть в мое собственное ухо. Я поднялся навстречу Кире, облокотился на дверной косяк в прихожей и стал холодно наблюдать за тем, как она снимает куртку. Она хотела, как всегда, поцеловать меня в щеку, но я увернулся. Кира с удивлением посмотрела на меня, пожала плечами и прошла в комнату. Я двинулся за ней и с нажимом произнес, указывая на компьютер:
— Не хочешь прочитать свою почту?
Мне показалось, что она вздрогнула, однако тут же взяла себя в руки и подошла к столу. Я не видел выражения ее лица, пока она читала сообщение, так как стоял сзади. Если это ее и взволновало, то она с большим искусством справилась с волнением, потому что, когда она обернулась, ее лицо было абсолютно спокойно.
— Это просто ошибка, я не знаю этого ника. Это сообщение случайно попало на мой номер, — сказала она и, поднявшись со стула, стала снимать футболку, чтобы переодеться в домашнюю одежду, тем самым показывая мне, что больше ей нечего сказать.
Однако я кипел от негодования. Мало того, что у нее какие-то шашни на стороне, так она еще и не стесняясь врет мне в лицо. Я выхватил у нее из рук футболку и стал махать ею в воздухе из стороны в сторону:
— Ты что, думаешь, я этому поверю? Только не надо принимать меня за идиота. Давай рассказывай, что это за тип. Почему он приказывает тебе расстаться со мной? Ты что, встречаешься с кем-то еще?
— Нечего рассказывать, потому что ничего нет. А верить или не верить — это твой выбор. — Кира с невозмутимым спокойствием начала надевать домашний свитер, но я отобрал и его.