Я с удивлением обнаружил, что за все это время я не заинтересовался никакой другой женщиной. Хотя Кира вовсе не принуждала меня к верности, как все мои многочисленные девушки. А тут вдруг я поймал себя на том, что хочу проводить время только с Кирой. Я смотрел на женщин, которые привлекали меня ранее, и не чувствовал прежнего волнения в груди. Все они теперь казались мне крайне искусственными и нелепыми.
Так все и тянулось между нами — неопределенно, но крайне волнительно. И никто из нас не понимал, кем же мы все-таки являемся друг для друга. Пора было переходить к следующему пункту — то есть «исчезнуть ненадолго». Но тут внезапно случилась эта сцена. «Сцена с мышью».
В тот день мы попали на какой-то глобальный R’n’B фестиваль под названием «LOVEDAY». Все закончилось довольно поздно, поэтому я отвез Киру домой уже в третьем часу ночи.
— Мне нужно умыться и снять линзы, — сказала она и отправилась в ванную. Через несколько минут она вернулась на кухню с повязанным вокруг шеи шарфом, который я подарил ей. Помню, как я мучился над выбором подарка для нее к Восьмому марта. Она явно не подходила под стандартный набор «цветы»-«конфеты»-«духи». Повинуясь внезапному инстинкту, я зашел в магазин и купил ей стильный шарф.
Не знаю, зачем она надела его сейчас, но мне почему-то стало ужасно приятно. Даже гораздо приятнее, чем если бы она надела его по более подходящему случаю, например на улицу во время дождя. Тут кроме шарфа я заметил в ней что-то еще. Она была без косметики. Кира вдруг показалась мне такой нежной, хрупкой и незащищенной, как маленькая девочка, что у меня ком подкатил к горлу.
— Ой! — вдруг закричала она, указывая на перевернутую стеклянную банку на полу. — Мышь!
Кира быстро перевернула банку вверх дном, и сидящий там зверек оказался в западне. То, что она не закатила истерики и не стала визжать при виде мыши, как сделала бы любая другая девушка, меня даже не удивило. Я уже знал, что Кира не такая, как все. Я опустился на пол рядом с ней, и мы стали разглядывать маленького мышонка в банке, который смотрел на нас из-за стекла бархатными глазками-пуговками.
— Бедненький, как он туда забрался? Даже и не подозревала, что у меня в квартире мыши. Пойдем в подъезд, надо его выпустить. — Она взяла из ящика какую-то картонку и закрыла отверстие банки.
Мы вышли на лестничную площадку и положили банку на бок, прислонив к стене, чтобы та не укатилась.
— Выходи, выходи же, — стала махать рукой мышонку Кира, подбадривая его и указывая ему на отверстие, через которое он влез. — Ты свободен!
Однако мышонок не понимал, что она от него хочет. Не похоже было, что он напуган, так как, посмотрев на нас несколько секунд, он принялся преспокойненько умываться.
Я постучал по стеклу. Мышонок насторожился, понюхал банку со своей стороны и продолжил заниматься своим туалетом.
— Ну, не можем же мы его заставить, пусть сам выходит, — сказала Кира и села на ступеньку около банки и стала наблюдать за мышонком, опустив голову на колени. Я сел рядом с ней.
— А ты когда-нибудь задумывался о том, что все мы, в сущности, смотрим на мир через стекло?
Я удивленно посмотрел на нее:
— Вот ты увлекаешься фотографией. Расскажи, что чувствует человек, когда снимает окружающий мир на пленку?
Я еще ни с кем не обсуждал свои ощущения от процесса съемки, но сейчас вдруг мне действительно захотелось поделиться.
— Когда я смотрю в объектив, все сужается до одной-единственной точки, которую в данный момент я хочу видеть в своем поле зрения. Я начинаю настраивать объектив на этот предмет, и он становится все четче и ближе. Эта точка… она сама по себе очень яркая, и чем ближе ты наводишь резкость, тем сильнее у тебя захватывает дух, ведь ты даже и не подозреваешь, что этот предмет обладает такой красотой, потому что издали он казался тебе совсем другим. А остальное вокруг темнеет, и в глазу отражается только круглое отверстие, круг с черной окаемкой. Но главный секрет в том, что, пока ты не нажмешь кнопку, ты не знаешь, что получится в итоге… Бывает, ты смотришь через объектив и восхищаешься, а на деле фотография выходит бледной копией действительности. А бывает и наоборот, ты не думаешь, что кадр получится, но удачное сочетание света и тени делает свое волшебное дело, и кадр получается исключительным.
— Нет, правда, мы ведь половину нашей жизни смотрим на мир сквозь стекло. Вот, например, в окно. Помню, в детстве я гораздо больше любила наблюдать за играющими детьми в окно, чем играть с ними на самом деле.