Но сдаваться не в правилах Джиллиан, она с упорством раскачивала машину взад, вперед, ей казалось еще немного, еще чуть-чуть… но мощный и скоростной седан, словно издевался над ней, вступив в сговор со злыми силами, почти выехав колесами на бордюр, замирал, вздыбившись. Двигатель ехидно мурлыкал. И машина вновь ухала носом в огромную лужу, подкидывая в воздух и забрасывая на лобовое стекло комья грязи и ошметки мокрого снега.
Борьба оказалась неравной, Джиллиан искусав губы в кровь, измученная и взмокшая от усердия откинулась на спинку сиденья, глотая злые слезы.
— Ну ты и гад, — гневные слова слетели с языка. А память насмешливо подсказа. Машинку то ей помогал выбирать Кэл. И кому было адресовано это неласковое обращение, Джилл не могла определить. Скорее всего, и к мужчине и к автомобилю.
Ее начал беспокоить след от ремня безопасности, осторожно обследовав раненое место, Джилл поняла, что кровоподтек стал опухать и малейшие прикосновения к воспаленной коже, отдавались острой болью, которая растекалась по всему телу.
Джиллиан потрясла головой, хотелось плакать, но слезами помочь себе она не могла. Но и сидеть в машине, ожидая чуда, не было смысла.
Как ей не хотелось вылезать под дождь и мокрый снег, но пришлось. Одно, давно не дающее покоя и усиливающееся с каждой минутой желание, требовало немедленного исполнения. Заодно можно осмотреться, чтобы понять, где же она застряла. Выбираясь из машины Джиллиан, случайно провалилась ногой в ледяную воду, взвыла от неожиданности, захлебнувшись холодным воздухом, порыв пронизывающего, колючего ветра, ударил в лицо, разметал волосы, бросив в глаза и рот мокрые пряди и подхватил полы ее пальто, пробираясь под одежду.
Вокруг была непроглядная тьма, пустынная улица, без видимых признаков жизни.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и Джилл смогла рассмотреть место своего случайного визита. Совсем рядом шумел вечерний город, можно было расслышать рев проезжающих машин, рассмотреть отсветы рекламных огней, окрашивающие снежную хмарь в нежные почти неразличимые полутона. А здесь стояла тяжелая кладбищенская тишина, и живая струящаяся вокруг, затягивающая в себя темнота, и лишь небольшой круг тусклого света ближних фар, попавшего в капкан авто, отвоевывал у тьмы небольшую частичку мертвого мира.
Машина стояла в нескольких ярдах от забора, ограждающего заброшенную стройплощадку. Высокая бетонная стена, разрисованная граффити, чернела на фоне мрачного затянутого тучами неба. Она тянулась в обе стороны, исчезая в пелене снега, переходящего в дождь. Джиллиан стояла, съежившись и засунув руки в карманы пальто, снежинки падали на окаменевшее лицо, медленно тая. От охватившего женщину ужаса стало жарко, а по спине скатывались капельки холодного пота. Проехав еще пару ярдов, она не избежала рокового столкновения. Между стеной и машиной, на расстоянии вытянутой руки уродливой громадой высился покореженный грейдер, его задранный над землей ковш, ощерившись острыми, похожими на зубы краями, замер на уровне лобового окна. Он бы с легкостью снес крышу машины, а заодно и голову Джиллиан. Необычайно яркая картинка, раскрашенная преимущественно в кроваво-алые тона предстала перед ее внутренним взором.
Женщина закрыла руками лицо, подавив крик — страшная и нелепая смерть, она так близко подобралась, но ей не хватило самой малости, чтобы прихватить с собой Джиллиан, дав ей время исправить все совершенные ошибки и доделать, отложенные на потом дела.
Трясясь от холода и страха, Джиллиан нырнула в нагретое нутро машины. Неловко хлопнув дверцей, чуть не прищемила себе ногу, и не похоронила туфлю, зацепившись высокой шпилькой о порог.
Мягкое сиденье упруго спружинило под спиной, принимая женщину в свои объятия. Мотор довольно урчал, с еле слышным шелестом работал климатконтроль, включенный на максимум. Подставив руки под струю обжигающего воздуха, желая как можно скорее согреться, Джиллиан взмокшая от пота, дышала тяжело и часто, словно только что пробежала марафон, тело подрагивало, желудок сжимали тошнотворные спазмы. Заглянув в глаза смерти, пока лишь, случайно перебежавшей ей дорогу, Джиллиан понимала, что страстно желает жить и все случившееся сегодня, ее ссора с Кэлом, показались столь мелкими и незначительными, что окажись он сейчас рядом, она сама бы попросила прощения, лишь бы только быть с ним вместе.
Прикрыв глаза и упираясь затылком в подголовник, сквозь прищуренные ресницы Джиллиан смотрела в потолок. Нервный смешок, был ответом на любопытное открытие. Оказывается, тиснение на обивке салона было в виде мелких снежинок. Проездив на машине более года, Джилл так и не обратила внимания на эту деталь, и вряд ли сделала это после, если бы не события этого длинного, снежного дня. Мелочь, а Джилл смогла немного отвлечься от мрачных, тянущих мыслей. Но сосредоточится на чем-то одном все равно не получалось, в голове все смешалось, короткие отрывочные воспоминания о прошедших годах жизни, мелькали, как яркие стеклышки в калейдоскопе. Сменяя друг друга, без какой-либо системы. Это походило на беспорядочное переключение каналов в радиоприемнике — то веселая музыка, то новости, то спортивный комментарий… Джиллиан оказалась в тупике, она не знала, что ей делать.
Жуткая усталость, навалилась на плечи, как было бы хорошо, уснуть, а очнуться у себя дома в мягкой постели под теплым одеялом. Джиллиан старательно моргала потяжелевшими веками, ее начало безудержно клонить в сон. Рот то и дело раскрывался от приступов зевоты. Отогревшись, женщина разомлела в тепле и, не смотря на трагичность ситуации, оказалась не в силах справиться с дремотой, начала клевать носом. Нервное возбуждение сменилось почти полной апатией. Будь, что будет.
Возможно сильный порыв ветра, сорвал с места нечто тяжелое, и оно с металлическим грохотом рухнуло с высоты, ударилось о крышу и зловеще лязгая, прокатилось по грейдеру, тяжело упав рядом с машиной.
Джиллиан, очнувшись от шума, встрепенулась и замиранием сердца, вглядывалась в черноту ночи. Она одна, заперта в машине, на заброшенной улице
-Нет, спать нельзя, — приказала она себе, протирая слипшиеся глаза, а сама прислушивалась к тому, что творится наружи. Но грохот не повторился.
Без особой надежды, Джиллиан, попробовала тронуться с места. Больше всего, она жаждала убраться из этого богом забытого места.
Машина легко подчинилась ее воле, заметно тряхнуло, когда колеса перескочили через бордюр. Джиллиан клацнула зубами и прикусила себе язык. Но ей было плевать на боль и рот полный крови. Главное она выбралась из западни и могла ехать. Ехать! От буйной радости затопившей все ее существо, женщина почти не контролировала себя. Она давила и давила на газ, гнала машину вперед, туда, где люди, где горит яркий свет, где ее дом, где живут люди, которых любит она и кто, она надеялась, любит ее.
Состояние эйфории достаточно быстро покинуло ее. Сбросив скорость до необходимого предела, Джиллиан поворачивала руль, враз, потяжелевшими руками, пальцы скользили, плохо слушаясь хозяйку, мышцы ног подрагивали, тело покалывало мелкими иголочками, как от долгого сиденья в одной позе, хотелось вытянуться и распрямить спину, голова гудела от усталости и переживаний.
Чтобы подбодрить себя и сбросить напряжение Джиллиан включила радио. Медленный грустный мотив отозвался дрожью в позвоночнике. Простенькая песня о несчастной любви и одиночестве оказалась совсем не кстати, лишь сильнее разбередив и без того ноющую душу. Музыка рвалась в ночь, мягкому баритону вторило сильное сопрано, умоляло, плакало и оборвалось на высокой ноте. У Джиллиан защемило сердце от порыва дикого несбыточного желания. Любить и быть любимой. Прямо сейчас немедленно.
Прошло больше года, как она рассталась с Дейвом, испытав горечь разочарования и обиду потеряв мужчину, который без особых раздумий променял их любовь на работу. Сейчас, когда все отболело Джиллиан все больше склонялась к пониманию, что их роман оказался обычной фальшивкой, по крайней мере со стороны Дейва, да и она сама не то, чтобы не любила, скорее хотела любить. Не срослось.