- Фостер слушает
- Фостер!? — женский голос на той стороне взвился до небес, выражая крайнюю степень удивления, и тут же замолчал
- Алло, алло я слушаю,— более твердо выговорила Джилл, садясь на постели,— алло,— произнесла она в воздух, понижая тон , с ужасом глядя на айфон зажатый в пальцах – это был не ее телефон. Лайтмана. Джилл поднесла трубку к уху, услышав короткое прерывистое дыхание, отключилась и бросила телефон на кровать. Желание поспать еще минуток шестьсот отбило напрочь. Она только что ответила на звонок Торрес, схватив мобильник Кэла. Кстати, а где он сам? Джиллиан почувствовала неприятный холодок в груди и приближающуюся панику. Вместо парочки минут, она благополучно продрыхла всю ночь в постели Кэла.
Риа Торрес стоя в коридоре офиса с явным недоумением смотрела на дисплей айфона, читая большие яркие буквы, складывающиеся в два слова Кэл Лайтман. Она трижды повторила вызов, прежде чем ей ответили, и была уверена, что набирала верный номер. А когда вместо голоса Лайтмана, обычно приветствующего ее ехидной шуточкой, если она звонила в неурочный час, прозвучало томное: «Фостер слушает» была сражена наповал. Улыбнулась и с задумчивым видом, осмотрелась, не видел ли кто ее ошарашенное выражение лица, благоразумно решив, не афишировать эту любопытную и очень горячую новость на всю контору. Не успела она убрать телефон в задний карман джинсов, как он взорвался злым требовательным звонком. Поежившись, Риа поднесла его к уху, готовая, выслушать кучу любезностей. Слова, что проорал разгневанный Лайтман произвели эффект схожий с хорошей увесистой оплеухой. Можно подумать, что это она сделала, что-то не то. У девушки щеки вспыхнули от обиды, злости негодования. Кэл орал на нее так, словно она ввалилась к нему с Фостер в самый разгар процесса, но неожиданно сбавил тон, смягчился и даже пробормотал что-то похожее на извинение, бросив на последок короткое
- Перезвоню позже.
Своим поведением, лишь подтвердил догадку Торрес, что не спроста Джиллиан ответила на ее звонок по чужому телефону. Риа знала, что Фостер иногда ночевала у Лайтмана, но при этом всегда предупреждала, где можно найти в случае необходимости, и уж никогда не отвечала на звонки Лайтмановского телефона.
Да и сегодня, Джилл явно изменила себе, последнее время она появлялась в офисе одной из первых, уходя поздно вечером. А сейчас уже девять часов, а никого из начальства еще нет на месте. Неважно, что сегодня суббота, встреча-то назначена, и клиент должен подойти к одиннадцати.
Сжавшись в комок, Джиллиан сидела на краю постели, морщась при каждом ехидном и резком слове Кэла, разговаривающего по телефону с Фостер. Отдающему указания и распоряжения связанные с предстоящим делом. Джилл повезло, она пропустила его первый звонок, сделанный сразу после ее нелепой ошибки. Кэл дождался, пока она уйдет в ванную и устроил Торрес фирменный разнос. Ни за что. Просто потому, что он Кэл Лайтман, а Риа его подчиненная, случайно попавшая под горячую руку. Сейчас он говорил в своей обычной манере, словно они находились не в спальне, а в его кабинете в офисе. И из-за этого Джиллиан чувствовала себя не очень уютно. Испытывала смущение и неловкость, словно они и не провели ночь вместе. При дневном свете, все приобретает четкие очертания и ко многим вещам возвращается их первоначальный цвет. Черное вновь становится более черным, а белое белее. Исчезают полутона и расплывчатость ночи.
Даже туго завернувшись в одеяло, сделав из него плотный защитный кокон, Джиллиан ощущала себя голой. Она ругала себя за глупость и злилась на Лайтмана. Готовая, как можно скорее покинуть его дом. Как же она прокололась, повелась на ласки Кэла, растаяла и потеряла бдительность. Он нарочно ее убаюкал, не дав уйти вечером. Джилл с трудом удержалась, чтобы не застонать от пронзившего насквозь холода. Где ее одежда? Неужели так и осталась внизу в гостиной?
Кэл в домашних брюках и распахнутой рубашке расхаживал по спальне, что-то доказывая по телефону. Джиллиан не уловила, кому он звонил, да ее сейчас меньше всего занимала эта тема. Неуклюже повернувшись, она заметила на спинке стула, задвинутого в угол свою юбку, и брошенные поверх нее чулки. Не хватало еще двух крайне важных деталей туалета. Она кое-как смогла бы обойтись без трусиков, но блузка, что делать без нее? Джилл и не сомневалась, что нежная вещь вряд ли уцелела в пылу их любовного сражения. Вчера Джиллиан не одела лифчика, фасон легкой шифоновой кофточки исключал сей предмет дамского белья.
Закончив разговор Кэл швырнул айфон в кресло, а сам уселся рядом с поникшей, и расстроенной Джиллиан. Спутанные и взъерошенные пряди волос падали ей налицо, скрывая его , не давая Кэлу хотя бы приблизительно прочитать эмоции женщины. Но он и так догадался, что Джилл снова в панике, и наверняка сотню раз обвинила себя за несдержанность, глупость и излишнюю откровенность. Он не мог позволить, чтобы милая, нежная невероятно сексуальная Джиллиан, снова спряталась под маску доктора Фостер, у которой все всегда хорошо. Но давить на нее было худшим из вариантов.
-Кэл, ты зачем наорал на Рию,— Джилл подняла голову и посмотрела на него холодным отстраненным взглядом,— виновата я. Не следовало мне хватать чужой телефон,— и вдруг судорожно всхлипнув, — и тем более ночевать в твоей постели. Все это так усложнило.— Она справилась с подступившими слезами и молча ждала ответа.
Кэл протянул руку назад , беря что-то в изножье кровати
- Как, тебе подойдет такая замена,— у него в руках была аккуратно сложенная мужская рубашка. Шелковая нежно голубого цвета. – Джилл, я не сожалею ни о чем, и если ты считаешь нужным, можем сегодня объявить на весь офис, что мы вместе.
Он снова понял ее без слов. Но даже то, что Торрес вероятнее всего уже догадалась, что делала доктор Фостер в доме Лайтмана, не значило, что Джилл хочет оповестить о своем любовном приключении на весь белый свет.
- Подойдет,— она коротко кивнула, но не сделала даже попытки вылезти из спеленавшего ее одеяла,— не сегодня Кэл, один раз ничего не значит
Лайтман явно чувствовал холодок отчуждения, исходящий от Джилл. И решил не форсировать события. Пусть все идет своим чередом. И проявил чудеса совершенно не свойственных ему такта и вежливости.
- У меня есть дела в кабинете. Я оставлю тебя. Приводи себя в порядок. Эмили уже готовит завтрак.
Джиллиан вскинулась, хотела, что-то сказать, но лишь пошевелила губами, вновь безвольно обмякнув. Она действительно не была готова предстать перед изучающим взором Эмили, в качестве любовницы ее отца. Все случилось так внезапно.
- Она уже знает?— обреченно спросила Джилл, внезапно севшим голосом.
- Да, — Кэл ободряющее ей улыбнулся, и вышел из спальни, оставив Джилл в одиночестве. Понимая, что ей необходимо какое-то время побыть одной и свыкнуться с мыслью, что для Эмили не тайна, кто провел прошедшую ночь в спальне ее любимого папочки.
Кэл не желал ни успокаивать, ни уговаривать, ни убеждать Джиллиан в правильности всего происшедшего. Она должна сама принять решение. Выйдет ли она на кухню пожелать доброго утра его дочери, или трусливо сбежит, решив отложить объяснения на потом. И в очередной раз Лайтман убедился, что утро добрым не бывает. Как бы хорошо, ты не провел ночь, утро перечеркивает все прелести. Зачастую делая уродливым самые прекрасное из ночных забав. Но в глубине души он надеялся, что Джилл не разочарует ни его, ни Эмили с воодушевлением затеявшую приготовление завтрака на троих.
- Доброе утро!— она так тихо подошла к двери в кухню, что негромко произнесенное приветствие, заставило Кэла и Эмили резко прервать свои дела и обернуться.
Джиллиан старалась вести себя, как можно непринужденней, на все еще чуть припухших губах играла широкая улыбка, но в глубине серых глаз затаились опасение и неуверенность. Сделать последний шаг и переступив порог, войти в кухню, было подобно прыжку в ледяную воду.