— То есть вы все еще уверены, что я как идиота буду вас слушать!?
— А у тебя нет выбора, лапуля. Тебя даже собственная мать считает сумасшедшей. Так что все твои выпады приведут только к походу в психушку. Поэтому тебе проще заткнуться, расслабиться и получать удовольствие. По крайне мере, я бы на твоем месте сделал именно так. Особенно, если бы со мной занимался такой гениальный ученый.
— Тоже мне, Менделеев недоделанный, — буркнула девушка, надувая щеки. Затем она залезла на кровать и уставилась на своего маньяка-учителя. — Давайте уже. Что у вас там?
— Вот и славно, юная мажорка. Давно бы так, — Виктор Борисович хлопнул в ладоши. — Значит так. Философии, истории, логики мы касаться не будем. Начнем сразу с чего-то более профильного. В частности, меня интересует набор твоих теоретических навыков в сфере политэкономии и экономического анализа. У вас был уже курс данных предметов? Вот и отлично…
После небольшого и емкого вступления, последовала самая настоящая лекция. Репетитор расхаживал по комнате взад-вперед, как будто перед ним была аудитория в несколько сотен человек, а то и больше.
Он говорил строго по теме, выделяя исключительно главные мысли. Девушке даже на секунду показалось, что она находится в машине времени, которая коротко показывает ей то, что она проходила в течение предыдущего года.
— Вот это да. Почему он так распинается? Наверное, моя мамаша не хило ему отстегнула…. У нас профессора и то меньше напрягаются на парах. Хотя, может он тоже профессор? Нет. Этот маньяк-неудачник явно не может быть профессором. Хотя, говорит он вполне «проффесориально», если можно так выразиться, — думала девушка, изображая глубочайшую заинтересованность процессом.
Но такая заинтересованность быстро прошла, когда наступила череда вопросов. Как оказалось, Вероника не знала даже элементарных терминов, понятий и определений.
Несмотря на то, что она почти не прогуливала пары, ее уровень подготовки был ниже, чем у самых отъявленных институтских кутил.
Это заставляло Виктора Борисовича злиться и раздражаться. Он отпускал едкие шуточки в адрес своей подопечной. В результате чего, ей приходилось поджимать свои губы, сворачиваясь в своеобразный комок и прижимаясь к стенке.
Правда, такая жалобная поза мокрого котенка не особо сильно ее спасала. Ведь от научного правосудия невозможно скрыться так просто. Особенно если ты находишься один на один с преподавателем, а не среди тридцати таких же увальней, как ты сам.
— То есть, о зоне свободного предпринимательства ты слышишь впервые? И даже логически не можешь догадаться, о чем идет речь? Отлично. Надеюсь, что я, хотя бы не заражусь от тебя аутизмом. А то мне как-то не хочется потерять интерес ко всему кроме компьютера и собственных сисек, — едко подмечал Виктор Борисович.
— Я уже говорила, что мне не нравится эта учеба. Я объясняла вам, что принципиально ничего там не учу! И поверьте мне, у меня гораздо больше интересов, чем кажется всяким недалеким обывателям! — Не оставалась в долгу девушка.
Все это длилось до бесконечности долго. Но, в конце концов, вечер мозгового штурма все же подошел к концу.
Обещав вернуться через день, репетитор покинул «крепость» Ники. А потом какое-то время он мило беседовал с Викторией Павловной на тему того, что ее дочь в скором времени станет нормальным человеком и что беспокоиться теперь нет никакого повода.
Вероника отчасти слышала этот разговор, но ей уже было глубоко все равно. После всего случившегося ее мозг отключался, как старый ноутбук с «убитой» материнской платой.
Ей просто хотелось спать, как можно скорее и как можно больше. Это желание перебивало даже мысли о фотках, парнях, флирте и новой подруге.
Поэтому девушка завалилась на свою кровать и предалась саму приятному наслаждению из всех благопристойных наслаждений планеты. Она погрузилась в мир теплых снов, где с успехом пробыла вплоть до десяти часов утра следующего дня.
Глава 7. Расслабься, детка!
Иногда для того, чтобы выразить свой протест нет необходимости идти на баррикады или жечь автомобильные шины. Можно просто много говорить или много молчать, или, например, громко размешивать чай в стакане, раздражая всех окружающих ужасным звуком, как это сейчас делала Вероника.
Летнее утро красило в яркие оттенки прекрасный дом. Оно заливало оранжевым настроением кустарники и цветы, которые росли в импровизированной оранжерее вдоль стены. Через окно на кухне все это великолепие было отлично видно. И оно могло вывести из депрессии каждого меланхолика в течение одной секунды.