Ведь эти самые большие, твердые руки еще пару недель назад нежно ласкали ее тело, бесцеремонно лезли в самые потаённые места, вызывали взрывы несказанного удовольствия. Теперь же они просто болтались, как вялые плети. И им уже не было дела до молодой, красивой, пусть и слишком недооцененной, Вероники.
В таком случае возникал вопрос, зачем? Зачем было это всё делать? Зачем было, рискуя собственной свободой, до нее домогаться, чтобы теперь просто рассказывать всякую научную ерунду, как ни в чем не бывало?
Ощущая явную неловкость и недосказанность, Ника все больше отстранялась от учебного процесса. Если еще недавно она испытывала злость по отношению к этому человеку, то теперь ей были необходимы ответы.
Четкие и подробные ответы, которые бы наконец-то расставили все точки и прояснили ситуацию, насколько это было вообще возможно.
— Так, отлично. Это мы выяснили, — произнес Виктор Борисович довольно сухо, с каменным выражением лица. — А теперь ответь мне, какие основные принципы методологии существуют при изучении экономики, как науки?
— Нет. Это вы ответьте мне кое-что? — Заявила девушка, жутко возмущаясь, как вообще можно быть таким тупым сухарём, как этот репетитор.
— Вообще, сейчас не время для вопросов. Но если это действительно важно, то давай? Что у тебя конкретно?
— То есть, сами вы никак не догадываетесь?? Вы же у нас такой умный…
— Если это снова твои идиотские игры, предупреди об этом заранее. Я не собираюсь тратить нервные клетки, на гормональные перепады взбалмошного подростка, — отрезал мужчина.
— Да. Вот как! А почему-то когда вы лезли по мне в штаны, ваши нервные клетки не особо вас интересовали, уважаемый Виктор Борисович!
Мужчина взглянул в окно и немного прищурился. Затем он бросил взгляд в сторону девушки, сидящей на кресле. И этот взгляд выражал явное недоумение.
— Что? Вы хотите что-то мне сказать, господин репетитор? — Вероника встала во весь рост, чтобы не чувствовать себя маленькой и беззащитной. — Наверное, что я сумасшедшая и что мне привиделось все это? А вы у нас такой благородный и правильный, что даже не понимаете, что сейчас происходит. Ведь так??
— Я хочу сказать, что давай-ка мы лучше приступим к занятию. Мне платят деньги за это, а не за твои детские вопли.
— То есть вы считаете, что можно просто так взять и приступить к занятиям? А потом закончить все эти занятия и спокойно разойтись, после всего того, что между нами было? Да вы вообще адекватный!?
— Нет. Я псих. Неужели ты еще не заметила. Возвращаемся к разбору вопросов, и без разговоров.
Ника на какое-то мгновение отвернулась от Виктора Борисовича, растрепав свои пушистые, благоухающие цветами волосы. Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Но расплакаться в такой момент было ниже ее достоинства. Поэтому она, как можно грубее заявила в адрес преподавателя.
— Я и так пытаюсь разобрать вопросы. Точнее всего один вопрос. Какого черта ты тогда ко мне лез, если теперь ведешь себя, как больной амнезией? Я две недели выворачиваю мозг наизнанку, а тебе наплевать. Я хочу ответов! А иначе, это будет последнее занятие. И поверь мне, меня больше никто не зависит страдать этой уродской дрянью.
— Аха, ха, ха, ха! Ох, да! Вот это я понимаю деловой подход. А ты не такая размазня, как я думал, — рассмеявшись, заявил репетитор. — Тебе интересно, зачем я тебе тогда передернул? И почему не вспоминал об этом?
Ника молчала, отвернувшись в противоположную сторону. Ей больше не хотелось унижать себя пояснениями и дополнениями.
— Да потому что, я пытался воскресить тебя, детка. Ты еще совсем молодая девушка. Но ты боишься и стесняешься саму себя, как будто тебе уже девяносто лет, и вместо сисек у тебя резинка от пантопонов. А это далеко не так! Ты должна жить, быть сильной, добиваться своих целей и уметь получать удовольствие, не думая о том, что подумают о тебе окружающие!
Ты думаешь, что проблема в твоей учебе, которая тебе не по душе? Нет! Проблема в тебе. Тебе гораздо проще провалить что-то и сдаться, чем дойти до конца и одержать победу. Ты замкнута в собственном, ограниченном мире. И я попытался хоть немного открыть этот мир, показав, что ты можешь быть страстной и горячей. Что ты можешь делать то, что тебе нравится. Быть настоящей сильной победительницей, а не вечным аутсайдером, который прикрывается дешевыми отмазками!
Вероника молчала. Похоже, что вдохновенная речь преподавателя не произвела на нее должного эффекта.
— Хорошо. Хорошо. Пусть будет так. Я собираю свои бумаги и ухожу. Если хочешь, то я вообще уволюсь отсюда. И пусть твоя «ля-маман» найдет тебе нового наставника по экономике. Но я хотел бы, чтобы напоследок ты поняла, что я действительно желаю тебе добра. Просто я, в отличие от всяких святош, не лью сопли и слезы, а на полном серьёзе помогаю. Даже если ты сама пока этого не осознаешь…