— Ох…. Это вы? — Единственное, что успел сказать репетитор. — А Вероника, что? Не будет заниматься сегодня?
— Вероника пошла к подругам. Они будут праздновать сдачу одного экзамена. Сложного экзамена. Можете позаниматься со мной. Так, как вы обычно с Вероникой.
Виктор Борисович уловил тонкий сарказм. Но его это ничуть не смутило.
— Хорошо. Тогда вам придется взять тетрадку и ручку. Будем записывать важные аспекты. А потом вы ответите мне на блок спецвопросов.
— Я свое уже ответила, Виктор. Так что теперь настал ваш черед.
— Хорошо, Виктория. И что же вы хотите у меня спросить?
Только сейчас репетитор понял, что у них одинаковые имена. Да и сами они с матерью Ники похожи, как брат с сестрой. И это немного развеселило его. Мужчина отвернулся в сторону, чтобы сдержать накативший приступ смеха.
— Поговорим в моем кабинете. Там самое подходящее место для этого. Идем за мной.
Женщина встала с кресла. Слегка задев преподавателя плечом, она направилась вниз. Потом Виктория Павловна свернула куда-то вправо, и двое оказались около невзрачной двери.
— Сюда… — заявила женщина, видя, что репетитор чуть было не прошел мимо.
Дверь открылась. Виктория сразу же проследовала к столу, который находился у небольшого окна. В окно лезли ветки довольно пушистого кустарника. Поэтому улица была практически не видна.
Только ветер своим неприятным воем давал понять, что за стеной находится живая природа, а не безжизненный, зеленый экран хромакея.
Виктор Борисович принялся рассматривать неплохо обставленный, маленький кабинет. Особенно его внимание привлек подсвечник в виде розы, который стоял на полке небольшого шкафа.
Еще под стеклом находились какие-то грамоты и дипломы. Многие из них принадлежали Андрею, который получал их целыми пачками за свои научно-экономические заслуги.
— Все люди трахаются, — совершенно спокойно произнесла Виктория Павловна, машинально перетасовывая какие-то бумаги, словно колоду карт. — Молчат, смеются, строят идиотские рожи, но в конечном итоге, трахаются.
— Какая глубокая философская мысль! Это по Фрейду?
— Это по жизни… Виктор Борисович. По матушке-жизни. Так вот. Я не вижу ничего плохого в том, что они это делают. Каждому хочется развлечься, расслабится, получить дозу наркоты в той или иной степени. Поэтому я всегда отношусь к этому не так чопорно, как может показаться на первый взгляд.
— Очень интересно. Но если у вас нет ничего по делу, то может быть, встретимся в другой раз? — Наивно произнес репетитор.
— По делу? Ах да, есть и по делу. Я сказала, что не против, когда люди трахаются. Но вот когда один человек трахает другого человека, который годится ему в сыновья, а точнее сказать, даже в дочери, то мне уже становится как-то не по себе, Виктор Борисович. Особенно когда тот второй человек…
— Который годится в сыновья или в дочери?
— Именно! Является моим близким родственником. Можете ругать меня, сколько хотите, но мне кажется, что это разврат и позор! А как думаете вы в этом отношении?
— Я думаю, что в моей компетенции заниматься наукой, а не обсуждать с вами странные темы, которые берутся в вашей голове неизвестно откуда.
Виктория Павловна в очередной раз применила свой фирменный взгляд. Но это явно не особо подействовало. Она ощущала, что сейчас просто взорвется от злости и негодования. А значит, разводить дипломатию больше не было смысла.
— Известно откуда, Виктор Борисович. Вам, как никому это известно…. Потому что вы (я не знаю, сколько времени) используете мою родную дочь для своих извращенных, сексуальных целей. И мне это ох как не нравится.
— Аха-ахах, ха, ха…. О Боже, использую в сексуальных целях… — Репетитор согнулся пополам от приступа смеха.
Весь этот цирк напомнил ему эпичное противостояние прокурора и адвоката, которое обычно случается в остросюжетных детективах.
— Неужели я… Точнее она. Неужели она похожа на жертву, которую где-то там используют, Виктория Павловна? Что вы такое несете?
Репетитор заметил, что буквально перед ним стоит стул с мягкой спинкой. Он не спеша сел на него, чтобы не выглядеть первоклассником, который боится строгой учительницы.
— Смешно… Смех — это первый признак того, что человек врет. Неужели вы думаете, что я не заметила, с каким рвением вы приходите в наш дом в последнее время. А как блестят ваши глаза, когда вы нас покидаете? А моя дочь, которая вдруг стала защищать вас ни с того, ни с сего. А те звуки (сами знаете, какие звуки), которые я услышала однажды, когда вернулась раньше времени с работы. Вы думаете, что вы самый известный конспиратор в мире. Но до Штирлица вам еще далеко. Вы просто жалкий неудачник, Виктор Борисович, который пользуется чужой добротой!