— У тебя самые лучшие в мире волосы, — сказала мама.
— Но не такие хорошие, как твои.
— В тысячу раз лучше.
Мама пошла переодеваться. Конечно, волосы ничего не могли чувствовать, но мамин поцелуй каким-то образом впитался в них. Мама вошла на кухню, на этот раз без пальто:
— Брэндон дома?
Неужели она не заметила, что его куртки, на спине которой была эмблема сборной средней школы Вест-Милла по теннису, не было на месте?
— Он у Дэви. — Руби заметила, что у мамы на лбу опять появилась вертикальная морщинка, и добавила: — Пишет сочинение.
— У Дэви?
Руби кивнула.
— Он сказал, когда придет домой?
— Не очень поздно.
Мама глубоко вздохнула. Заскрипела, открываясь, гаражная дверь, «Триумф» въехал внутрь. Папа вошел в кухню.
— Всем привет! — Он сразу подошел к столу, достал из коробки кусок курицы. — Где Брэндон?
— Очевидно, у Дэви, — сказала мама. — Пишет сочинение.
Папа поднял на нее глаза, все еще держа в руке курицу:
— А в какой колледж собирается поступать Дэви?
— Интересный вопрос, — сказала мама.
Руби приготовилась услышать интересный ответ, но вместо этого папа сказал:
— И что?
Руби поняла, что родители сейчас начнут ссориться. Дэви? Неужели они будут ссориться из-за планов Дэви? Руби нравился Дэви. На бампере его машины была самая смешная наклейка из всех, какие она видела. Правда, чтобы ее прочитать, нужно было очень близко подойти: «Fuck You You Fucking Fuck». Ездить с этим на машине! Руби чуть было не рассмеялась во весь голос прямо тут, за столом.
— Нам нужно было раньше обратить внимание на то, в какие колледжи собираются ребята из компании Брэндона, — сказала мама.
Родители обменялись взглядами, которые Руби совсем не поняла.
— А Брэн в какой колледж собирается? — спросила она, потянувшись за печеньем с предсказанием.
— Это еще один интересный вопрос, — сказала мама.
Папа и мама продолжали смотреть друг на друга, общаясь каким-то неизвестным Руби способом. Потом папа повернулся к Руби и спросил:
— Ну, солнышко, как прошел твой день?
— Отлично. — Руби вытащила бумажку из печенья.
— Ты виделась с этой девочкой… не помню, как ее зовут? Дочь Микки Гудукаса?
— Кила. Мы с ней сегодня играли.
— Посадила ее в лужу?
— Не-а.
Папа обошел стол, сел рядом с ней и спросил:
— Кстати, тебе нравится теннис?
— Нравится ли мне теннис?
— Ну да. Как игра, если ты понимаешь, о чем я.
Папа как-то странно смотрел на нее, как будто ее ответ что-то для него значил. Он и в самом деле был отличным отцом. Конечно же, Руби понимала, о чем идет речь, и поэтому сказала правду:
— Это то же самое, что математика.
— Что она имела в виду? — спросил Скотт после того, как Руби ушла наверх в свою комнату.
— Не знаю, — ответила Линда. — Но она не очень хороша в математике. Не думаю, что она знает таблицу умножения.
— О Господи! — вздохнул Скотт.
Банальная фраза. Но она заставила Линду вспомнить, да и Скотта тоже — Линда видела эту мысль в его отсутствующем взгляде, в увлаженных глазах. Пятый класс, в котором училась Руби, был последним годом Адама в школе. Кроме всего прочего, он был капитаном математической команды.
— Пора подумать и о ее будущем тоже, — сказала Линда. — Ты представляешь, что будет твориться, когда придет очередь Руби поступать в колледж?
Скотт расстегнул пуговицу на брюках — неужели он каждый вечер это делает? — и доел ролл, оставленный Руби. Потом встал, подошел к бару и налил себе виски.
— Надеюсь, ты понимаешь, как это все серьезно?
— Конечно. Хочешь тоже чего-нибудь выпить?
— Мы ведь заодно в этом вопросе?
— В каком именно?
— В том, чтобы сделать Брэндона идеальным кандидатом на поступление в хороший колледж. Дело не только в успеваемости. — Линда начала делать заметки на салфетке из «Голубого дракона». — Успеваемость сводится к трем вещам: средний балл, курсы по выбору и SAT. Затем идут участие в общественной жизни школы — в этом Брэндон абсолютный ноль — и спорт. Он хороший теннисист? Это может сыграть свою роль.
— Если тебе интересно мое мнение, то в футбол он играл лучше.