Наконец, после Великой Октябрьской социалистической революции, деятельно участвуя в создании новой, социалистической культуры, Грабарь и сам пережил значительную эволюцию мировоззрения, в его сознании не могла не произойти своего рода переоценка ценностей, переосмысление многих представлений. Его собственный взгляд на историю русской культуры значительно углубился. Все это обогатило метод исследователя и историка русского искусства. И если под влиянием пережитого, увиденного и перечувствованного многие явления искусства отодвинулись на второй план или представились менее существенными, то тем ярче стали восприниматься подлинные ценности русской художественной культуры. Свою любовь к таким художникам, как Репин и Серов, Врубель и К. Коровин, И. Э. Грабарь сохранил до последних дней жизни.
Особенный интерес к творчеству Репина, который проходит через всю жизнь и всю научную деятельность И. Э. Грабаря, объясняется не только объективной значимостью произведений великого русского художника. Не нужно забывать, что Репина и Грабаря связывали достаточно близкие отношения. Начав свою художественную деятельность в мастерской И. Е. Репина, Грабарь если и не занимался систематически под руководством учителя, то, безусловно, испытал воздействие его незаурядной личности: он был вдохновлен безграничной преданностью искусству, творческой энергией, исключительным энтузиазмом Репина-живописца и унаследовал его доходящую до жадности любовь к натуре, восхищение перед человеком и делами рук человеческих и перед природой во всех ее состояниях.
Именно поэтому к написанию монографии о Репине Грабарь вновь обратился в начале 30-х годов, как бы подытоживая тот сложный процесс переоценки ценностей и переосмысления творческого метода, который пережил не только он сам, но и большинство его собратьев-художников. Грабарь — историк искусства — нашел возможным осуществить давний план создания творческой биографии великого художника не только потому, что к этому времени он закончил изучение источников, подбор литературных материалов и анализ самих произведений Репина, но и потому, что самый жанр подобной монографии полностью был разработан ученым. С другой стороны, появление монографии о Репине было своего рода насущной потребностью дня, ибо освоение классического национального наследия явилось одним из основных этапов становления метода социалистического реализма.
Именно так объясняет появление монографии в начале 30-х годов сам Грабарь, который пишет в своей «Автомонографии»:
«В 1933 г. я выпустил в серии „Жизнь замечательных людей“[10] книгу о Репине, над которой с перерывами работал с 1914 года, книгу, написанную с иными чувствами, чем все, что я писал ранее, и посвященную животрепещущей проблеме сегодняшнего дня — социалистическому реализму. В ней мне хотелось, — свидетельствует Грабарь, — возложить запоздалый венок на могилу своего учителя, хотя я учился более на его музейных картинах, чем в его академической мастерской. В какой-то мере я все же считаю себя связанным более всего с Репиным, иногда непосредственно, а временами через посредство искусства Серова»[11], Книга, мастерски написанная, нашла широкий круг читателей, получила отклики в печати[12], но материал, накопленный за долгие годы автором, исчерпан не был. «Венок на могилу… учителя» казался слишком скромным, хотелось полнее донести до читателя очарование репинской живописи. В малоформатном издании Грабарь был ограничен в возможности иллюстрирования (в книге было помещено всего 30 иллюстраций). Самый тип массового издания обязывал к более популярному изложению, сокращению цитат и ссылок на источники. Все это не удовлетворяло автора и заставило его продолжить работу и подготовить новое издание монографии, где он мог не «отказывать себе в радости приводить подлинные — и какие чудесные! — слова репинских писем и воспоминаний»[13]. В издании 1937 г. были восстановлены опущенные в издании «Жизнь замечательных людей» отдельные главы исследовательского характера, не соответствовавшие жанру популярной биографии в серии «Жизнь замечательных людей». Одним словом, двухтомному изданию был, по словам Грабаря, «возвращен… монографический смысл»[14]. Новое издание было встречено восторженно. Художники и студенты искусствоведческих и художественных вузов, широкие круги советской интеллигенции и профессионалы-искусствоведы с огромным интересом отнеслись к появлению первого фундаментального исследования о Репине[15].
12
14
Там же. Не малое значение при подготовке издания 1937 г. имела и выставка произведений И. Е. Репина, в 1936 г. открывшаяся в ГТГ. Она позволила Грабарю еще раз проверить и обобщить свои выводы, уточнить детали. Одновременно выставка привлекла внимание широких кругов советской общественности. Каталог выставки произведений И. Е. Репина сост. О. А. Лясковской, Е. В. Журавлевой и А. И. Ульянинской. М., 1936.