«„Толстой пишущий“ куплен Мих[аилом] Алекс[андровичем] Стаховичем, „Малороссианка“ — Харитоненко. Завтра или послезавтра я еду к Стаховичу (в окрестностях Ельца); оттуда, на лошадях, мы проедем к Толстому».
«Суриков очень доволен моей картиной — „Запорожцами“…»[95].
«Осенний букет». В. И. Репина. 1892. ГТГ.
«Толстой пишущий» — это «Толстой в яснополянском кабинете», переданный в свое время Стаховичем в петербургский Толстовский музей. Под названием «Малороссианка» значился на выставке тот самый портрет С. М. Драгомировой (впоследствии Лукомской), в украинском костюме, который он писал в октябре 1889 г. в своей петербургской мастерской вместе с В. А. Серовым. Последний был уже первоклассным мастером, имевшим в своем недавнем прошлом такие шедевры, как «Девушка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем», но репинский портрет «Малороссианка» — выше по мастерству и просто лучше серовского.
С М. А. Стаховичем Репин познакомился в предыдущем году. Пока продолжалась выставка Стахович уговорил его поехать к нему в именье с тем, что оттуда он его доставит на лошадях в Ясную Поляну. Репин соблазнился и поехал. Об этой поездке он писал тому же Стасову из Бегичевки:
«Вот уже целая неделя, как я, наподобие Данте, странствую. То сопутствуемый, вместо Вергилия, Михаилом Стаховичем, то один»[96]. Далее следует живописное описание длительных поездок в санях, с перегонами по 50 верст, в сугробах, в жестокую метель. «Вчера вечером я добрался до Толстого», — заканчивает Репин свое письмо[97].
У Стаховича он сделал ряд отличных альбомных рисунков[98]. В Ясную Поляну он на этот раз не попал, но видел Толстого в Бегичевке.
В «Здравнёво», купленное в конце 1891 г., Репин поехал с детьми в мае 1892 г. Однако прежде, чем устроиться здесь, пришлось немало поработать и повозиться. Эти хлопоты почти не оставляли времени для живописи, до которой новоиспеченный помещик добрался только осенью[99]. Репина явно тешила новая роль и новые «сельскохозяйственные» занятия, о которых он писал Стасову в июле этого года:
«А я здесь, в „Здравнёве“ (так называется местечко, принадлежащее теперь мне), живу самой первобытной жизнью, какой жили еще греки „Одиссеи“. Работаю разве только землю с лопатой, да камни. Часто вспоминаю Сизифа, таскавшего камни, и завидую чудесам над Антеем. Ах, если бы и [у] меня это прикосновение, близкое к земле, возобновило мои силы, кот[орые] в Петерб[урге] в последнее время стали порядочно хиреть… Адрес: Витебск, Здравнёво»[100].
Через несколько дней Репин посылает Н. В. Стасовой собственноручный рисунок своего перестраиваемого дома, с новой вышкой и всякими удобствами, с подписью: «Вот какой дом тут у меня строится все лето»[101]. Со Стасовым началась размолвка, и Репин переписывается только с его сестрой.
Стасов затронул в письме вопрос о портрете Верещагина, который очень хотел бы видеть написанным Репиным. На это он отвечает, что он еще в Москве, где как-то обедал с Верещагиным, очень хотел написать его, напоминающего ему Стасова по манере, восторженности и особенно по склонности к увлечениям[102]. «Верещагина в Петербурге не поймать, — прибавляет Репин. — Станет он позировать! А я бы очень желал. Но его следует изобразить на воздухе, ведь он ревнивый пленэрист. Это было бы очень интересно. Но это можно только летом»[103].
«Шах королю». Л. Н. Толстой за шахматами. 1891. ГТГ.
Осенью ему все же удается пописать, и он делает с дочерей Надежды и Веры два этюда на воздухе: с первой — в охотничьем костюме, с ружьем за плечами, со второй — с букетом цветов, в желтом берете — «Осенний букет» Третьяковской галереи.
Оба портрета писаны с тем смешанным чувством живописного задора при максимальной объективности, которое видно в портрете Кюи: прекрасно, сильно, но этой удаче вредит та доза холода, который с этого времени присущ большинству репинских портретов. Свободнее трактован третий этюд этой осени — «Белорус» Русского музея, хотя он и слабее двух первых.
Уже в конце предыдущего года Репин написал портрет В. Д. Спасовича, произведший фурор среди всех, кто его видал в мастерской у Калинкина моста. Знаменитый адвокат представлен по пояс, произносящим одну из своих прославленных защитительных речей. В левой руке он держит листок бумаги, правой жестикулирует, помогая речи. Живой человек, написанный с чудовищным рельефом, смотрящий на зрителя и бросающий ему в лицо слова пламенной речи.
95
Письмо к Стасову от 13 февраля 1892 г. из Москвы. — Архив В. В. Стасова. Там же, стр. 164–165. Взаимоотношения Репина с семьей Стаховичей и, в том числе, с М. А. Стаховичем, посвящена статья И. С. Зильберштейна: Новые страницы биографии Репина. VII. Репин и семья Стаховичей. — «Художественное наследство. Репин», т. I, стр. 198–215.
98
Большая часть этих рисунков разбрелась по частным рукам, часть их попала в Толстовский музей в Москве. Один из лучших рисунков 1892 г. — Т. Л. Толстая, лежа в вагоне (она возвращалась вместе с Репиным в Москву), бывший в собр. О. Д. Левенфельда в Москве [Ныне в ГТГ; по Каталогу рисунка и акварели (М., 1952, стр. 35) датируется 1891 г.]. У него же был рисунок с пишущего Толстого — спиною. Рисунок 1887 г., с которого написана картина «Пахарь», принадлежит Третьяковской галерее. Другой прекрасный рисунок 1891 г. — Толстой лежащий на диване с книгою, принадлежал И. С. Остроухову, сейчас находится в Третьяковской галерее.
99
Письмо Репина — С. К. Гаврилову от 8 ноября 1909 г. из Куоккала, в ответ на его запрос об отце Репина. — Архив В. В. Стасова.
100
Письмо к Стасову от 22 июля 1892 г. из Здравнёва. — Там же. [См.
101
[Здесь недоразумение — письмо к Н. В. Стасовой написано Репиным не «через несколько дней», а спустя год: письмо к В. В. Стасову датировалось 22 июля 1892 г., тогда как письмо к Н. В. Стасовой помечено 24 июля 1893 г.]. Письмо к Н. В. Стасовой от 24 июля 1893 г. из Здравнёва. — Там же, стр. 191.
102
Письма к В. В. Стасову от 13 февраля и 15 августа 1892 г. из Здравнёва. — Там же, стр. 164 и 180.