Третьяков начал торговать портрет, Репин дорожился, и сделка состоялась только в декабре, когда сошлись на 1100 рублях за два портрета[15]. Этот второй был портрет Антона Рубинштейна.
Осенью 1881 г. Третьяков был за границей. В октябре он послал Репину письмо из Милана, прося его написать портрет бывшего тогда в Москве А. Рубинштейна, с которым он этот вопрос уже заранее согласовал. Рубинштейн был в зените своей мировой славы, и возможно, что Третьяков с ним свиделся где-нибудь за границей, после чего и послал Репину это письмо[16].
А 20 октября Репин уже пишет Стасову, только что вернувшемуся из-за границы в Петербург: «Я теперь пишу портрет Антона Рубинштейна для П. М. Третьякова. Интересная голова, на льва похож, жаль, времени у него мало, и позирует он скверно»[17].
А. Г. Рубинштейн, композитор. 1881. ГТГ.
8 ноября Репин опять пишет ему о сеансах Рубинштейна.
«Ант[он] Рубинштейн, кажется, у меня не выгорит, мало времени, да и позирует он скверно»[18]. И еще через месяц:
«С Ан[тона] Рубинштейн[а] я сделал два портрета: прямо и сбоку»[19].
Об этом, втором профильном портрете Репин писал в 1887 г. М. О. Микешину, просившему у него временно портрет Рубинштейна для того, чтобы вставить его в какую-то его собственную декоративную композицию: «Портрет (Рубинштейна), находящийся у меня, — теперь я его рассмотрел — очень неудовлетворителен, неудачен; оттого он и остался на руках»[20].
Портрет в профиль до 1887 г. был заброшен. Вытащив его на свет, по просьбе Микешина, Репин зимою 1887–1888 г. переписал его наново. Этот портрет находится сейчас в Русском музее, но из сидящего Рубинштейн превратился в дирижирующего, во фраке, перед пюпитром. К этому же времени относится и акварель «Дирижирующий Рубинштейн», на которой фигура взята уже не по пояс, а в рост.
Портреты Пирогова и Рубинштейна — третьяковский, конечно, — принадлежат к числу самых вдохновенных созданий Репина. И это несмотря на все препятствия и невзгоды — болезнь во время пироговских сеансов и плохое позирование, да еще досада на неудачу во втором случае. Первый, правда, лучше последнего. Он так соблазнительно легко и просто сделан, с такой непринужденностью и свободой, так красива цветистая мозаика его мазков и так безошибочно и безупречно они лежат по форме на характерной, энергично вздернутой кверху голове, что этот портрет стал вскоре любимым из всех репинских, оттеснив даже «Писемского». Его копировали больше всех: «Мусоргского» мало кто мог оценить по-настоящему, и он оставался несколько в тени.
«Рубинштейн» менее выразителен по форме, но превосходит «Пирогова» по общей цветовой гамме и тонким отношением основных пятен фона, лица и костюма. В лице нет той игры кистью, которая чарует в «Пирогове», и форма головы не столь безупречна, но расцветка лица живее и богаче. И этот портрет принадлежал к числу излюбленных в Галерее.
Профильный портрет действительно мало удачен для Репина как по форме, так и по живописи.
В том же году Репин написал еще прелестный портрет девочки в розовом платьице — дочери Нади, — находящийся в Радищевском музее в Саратове. Девочка как-то заснула в кресле, склонив на бок головку, и он так увлекся неожиданно прекрасным зрелищем, что тут же пристроился ее писать. Потом уж ей пришлось изрядно попозировать, да и в трудной позе, так как вещь писана необыкновенно внимательно и любовно. Особенно хороша головка, с безукоризненно переданным ракурсом, блестяще удавшимся матовым детски-нежным цветом лица и отлично схваченным выражением только что открывшихся после сна глаз.
Портрет этот — один из шедевров репинского мастерства, сильно отличающийся от других уже по своей технике, тонкой, гладкой, как бы эмалевой кладке.
Около этого же времени написан и поколенный портрет знаменитой трагической актрисы П. А. Стрепетовой в роли Лизаветы из «Горькой судьбины» Писемского. Третьяков просил Репина продать последний для Галереи, на что тот не соглашался, будучи неуверен в его высоком качестве.
П. А. Стрепетова в роли Лизаветы, в пьесе Писемского «Горькая судьбина». 1881. Был в собр. М. П. Рябушинского [ныне в ГТГ].
«Насчет „Лизаветы Стрепетовой“ вы погодите; торопиться нам некуда. Я сам до сих пор не понимаю, хорошо она или дурно сделана. Годится ли для вашей коллекции, я решить не берусь»[21].
15
Письмо к Третьякову от 21 декабря 1881 г. — Архив П. М. Третьякова. [См.
17
[Здесь неточность: Репин пишет не 20, а 31 октября]. См. письмо к Стасову от 31 октября 1881 г. — Архив В. В. Стасова. [См.
20
Письмо к М. О. Микешину 1887 г. не датировано, но по сопоставлению с другими относится к февралю этого года. — Архив П. И. Нерадовского.
21
Письмо к Третьякову без даты; примерно в мае 1881 г. [В изданной переписке письмо условно датируется 1882 г. См.