Описывая Репину свои впечатления от XII Передвижной, Третьяков хвалит «Не ждали», но больше всего выделяет его портреты:
«Первый номер выставки портреты ваши: Дельвига, барыни-певицы и Стасова… Все три приобрел бы с радостью, несмотря на то, что имею антипатию к мундиру…» Но он дружески советует убрать портрет Тургенева, впервые выставленный на этой выставке, и заодно просит убрать и свой портрет[30].
Репин не замедлил ответом, соглашаясь с критикой «Тургенева», но возражая против браковки третьяковского портрета: «Портрет Тургенева, действительно, слаб, но ваш портрет меня удовлетворяет, и многие художники его хвалят»[31].
Барон А. И. Дельвиг, военный инженер, автор известных мемуаров. 1882. Был в собр. Н. Г. Кубаровского [ныне в ГТГ].
А. П. Боголюбов, художник. 1882. Саратовский художественный музей им. А. Н. Радищева.
Стасов в своем обзоре также признавал портрет Тургенева слабым и горько сетовал на неудачу всех художников, бравшихся за портрет знаменитого писателя, но портреты Крамского и Третьякова отмечал в качестве удачных и очень похожих, хотя лучшими считал портреты Молас и Дельвига.
Очень не плох портрет певицы М. Н. Климентовой, впоследствии Муромцевой, также 1883 г., хорошо проложенный, но незаконченный.
Во второй половине 1883 г., работая над «Не ждали» и урывками над «Иваном Грозным», Репин пишет портрет В. М. Гаршина — в повороте и наклоне, нужных художнику для головы царевича. Большой портрет Гаршина написан в августе следующего года. Над ним он долго работал, что не только известно из писем Гаршина, но и видно на его живописи, оставшейся, несмотря на численность сеансов, достаточно сочной и незасушенной. Это опять один из бесспорных шедевров Репина, хотя и не превзошедший «Мусоргского», но близкий к нему по художественному замыслу и охвату. Этот портрет, если и не в такой степени, как тот, издевается над всеми теориями, материалами и подходами: он просто передает живого человека. Вы чувствуете не только угнетенную психику этого «обреченного», но почти ощущаете на себе его дыхание. А чего стоит этот незабываемый гаршинский взгляд! Портрет находился в собрании И. Н. Терещенко в Киеве. Он был выставлен на XV Передвижной в 1887 г.
В. В. Стасов. Дрезден. 1883. ГРМ.
Очень живой портрет написал Репин в 1884 г. с сестры Стасова, Надежды Васильевны, известной поборницы женского образования в России и основательницы высших женских курсов. Прекрасно вылепленное, на полном свету, без малейших теней, лицо ее необыкновенно жизненно[32]. Портрет был выставлен на XIII Передвижной вместе с «Иваном Грозным» и еще одним портретом — композитора П. И. Бларамберга. Последний писан в октябре 1884 г., при ламповом освещении, о чем Репин сообщал Стасову:
«Написал я портрет П. И. Бларамберга, по вечерам; вышло и скоро и, кажется, удачно»[33].
Из удачных портретов надо еще назвать «Стрекозу» — девочку, Веруню Репину, на жерди — блестящий солнечный этюд на воздухе, купленный Третьяковым прямо из мастерской художника.
Из мало удачных — И. М. Сеченова.
Из портретов 1886 г., кроме чудесных миниатюрных набросков для «Волостных старшин» с Д. А. Толстого, Рихтера, Черевина и Воронцова-Дашкова, выделялись только три: М. П. Беляева, Г. Г. Мясоедова и Франца Листа.
М. П. Беляев, известный музыкальный деятель, страстный любитель и защитник новой русской музыки, для которой он был тем, чем Третьяков был для русской живописи, изображен не совсем обычным образом. Он стоит, повернувшись влево, почти в профиль, смотрит вдаль, что-то обдумывает, готовясь принять какое-то решение, но как будто колеблется и на мгновение остановился, пощипывая в нерешительности бородку. Художник изумительно передал здесь все существо Беляева, то нечто неуловимое, но важное и единственно характерное, что есть у человека среди его тысячи разнообразных свойств, порывов, поз, улыбок.
Но одновременно здесь не только блестящая характеристика, но превосходно решенная чисто живописная задача в направлении, родственном решению «Мусоргского», «Гаршина» и, отчасти, «Стасовой». Совсем просто, без фокусов и без намерения пощеголять мазком, темпераментом и сочностью живописи, Репин решил задачу передачи живого человека так, как он его почувствовал; и это свое восприятие он сумел передать зрителю так, что последний не думает ни о живописи, ни о рисунке, ни даже о мастерской передаче, а просто радуется и наслаждается видом живого человека, с которым, кажется, вот-вот можно вступить в беседу. Здесь художник подошел вплотную к грани, отделяющей искусство от натуры, может быть даже перешел ее, чего нет в тех портретах, но что станет вскоре чаще и чаще соблазнять Репина, приведя его к предельной объективизации природы.
30
Письмо Третьякова — Репину от 28 февраля 1884 г. Там же. [См.
31
Письмо Репина — Третьякову от 5 марта 1884 г. Там же. [См.
33
Письмо к Стасову от 9 октября 1884 г. В том же письме: «Нарисовал акварелью для Самойлова „Король Лир в степи“». Портрет Бларамберга принадлежал А. К. Врангелю, который в 1909 г. принес его в дар Третьяковской галерее. [См. И. Е. Репин и В. В. Стасов, Переписка, т. II, стр. 85].