107. Н. Н. Страхов, писатель (II, стр. 54), 1888. Принадлежит к числу не вполне удавшихся репинских портретов, особенно по живописи, в которой есть нечто неживое, нежизненное, какая-то редко встречающаяся у Репина, в его работах с натуры, условность общей цветовой гаммы, какая-то мягкость формы и равнодушие. Портрет был первоначально задуман как большой декоративно взятый рисунок углем, и только по окончании его Репин решил его «раскрасить», чем, по его собственному признанию, только погубил удачную вещь. Вот что он писал по поводу этого портрета и некоторых других, затеянных углем, К. И. Чуковскому в 1922 г.
«Затеял я однажды серию портретов писателей — черным (дело было зимой). Николай Николаевич Страхов мне удался, потом рисовал я с Арсения Ивановича Введенского и еще несколько портретов. Так как Николай Николаевич Страхов позировал аккуратно, охотно, и сам был так интересен, то я захотел портрет раскрасить (уже совсем законченный удачный портрет). И вот тут вспоминаю афоризм Тургенева: „Хорошее — враг лучшего“. Это было сказано по поводу моих же грехов. С портретом Страхова, т. е. красками же, меня постигла вопиющая неудача, но добрейший Николай Николаевич не замечал, что я уже гибну в моей неудаче, и как ни в чем не бывало только весело похваливал. В таких случаях я — несчастный, неутешный страдалец. И только уже года через два Лев Николаевич Толстой вывел меня на чистый воздух».
«В одну из наших прогулок в Ясной Поляне Лев Николаевич спросил меня: „скажите, отчего это вы из милого человека, Николая Николаевича Страхова произвели просто какую-то возмутительно неприятную личность? Ведь какой взгляд! Положим, у него бывал иногда дурной момент, что он как-то остановит свой взгляд по поводу какой-нибудь случайной неприятности — остановится и сделает большие глаза…“ „Да, да, я сам видел, в музее Александра III висит на большом свету эта личность, с неприятно остановившимся взглядом расширенных зрачков… и я убийственно страдал. Ходила публика — праздник — и кто-то хвалил. Мне везло в славе“»[240].
Как видно из этого письма, Репин точно знал, что ему удавалось и что — нет.
108. А. И. Введенский, критик 1888. Известный большой портрет углем, находящийся в Третьяковской галерее и писанный в темные петербургские ноябрьские — декабрьские дни. Этими двумя портретами открылась значительная серия крупных портретов, исполненных углем на холсте и имеющих не подготовительное, а самодовлеющее значение. Эти портреты — одни из высших достижений репинского искусства вообще. Портрет Введенского очень жизненен, как жизненны и убедительны и все другие, последовавшие за двумя первыми. Когда смотришь на них, забываешь, что они построены только на черном и белом: в воспоминании остается впечатление виденного живого человека со всеми его положительными признаками — внешними и внутренними.
109. М. И. Писарев, актер Александринского театра (II, стр. 52), 1888. Такой же рисунок углем на холсте, как портрет Введенского, но пройденный поверх жидкой масляной краской — костью с белилами. Изображен ниже колен, сидя в кресле. Выразительный и сильный.
110. Е. В. Павлов, хирург, в операционном зале, 1888. Хотя это по виду скорее картина, чем портрет, но на самом деле это подлинный групповой портрет, изображающий знаменитого в свое время лейб-хирурга с его ассистентами и сотрудниками. Задача света, льющегося из окна и играющего всеми цветами на белых халатах, усложнялась миниатюрностью портретов, которые тем не менее удались на славу. Е. В. Павлов на этой небольшой картинке, пожалуй, более похож, чем на большом портрете, написанном Репиным несколько лет спустя. Сам Репин назвал картину «В операционном зале». Под этим названием она была и на юбилейной выставке Репина и Шишкина в 1891 г., где ее приобрел П. М. Третьяков.
111. М. В. Веревкина, художница, дочь коменданта Петропавловской крепости, 1888. Погрудный портрет, изображающий девушку в больничном халате, с перевязанной правой рукой. Веревкина случайно прострелила кисть руки из ружья и была в клинике Павлова как раз в то время, когда Репин писал «В операционном зале». Он тогда же написал и ее портрет, сделанный очень свободно и легко, в тонкой кладке. Был на юбилейной выставке 1891 г. Находился у Веревкиной в Швейцарии [в Лозанне.]
112. М. С. Щепкин, знаменитый актер, 1888. Такой же портрет-реконструкция, как портреты Франца Листа или Глинки. Пожалуй, он наиболее удачный из всех трех. Быть может, это объясняется тем, что Репин застал Щепкина еще в живых, возможно даже видел его, и во всяком случае был современником последних лет его жизни. Эту забавно взятую фигуру, этот стариковский плащ и цилиндр Репин писал с натуры с подходящего натурщика. Портрет находится в музее Малого театра в Москве.