Но подождите… У обочины припаркован мой старенький хэтчбек, и лунный свет отражается от острых краев его разбитых окон.
— Какого черта?
Я откладываю мобильник и достаю из шкафа в прихожей бейсбольную биту — сестра держит ее там точно не для занятий спортом — обуваюсь, включаю наружный свет и открываю входную дверь. Два дня назад у меня был второй урок самообороны. Гэвин учил нас, куда ударить нападающего. Рукой, а не битой. Но так получится даже сильнее.
Крепко сжимая биту, я шагаю в ночь.
Мужчина на другой стороне улицы хмуро смотрит на мою машину. На нем белый халат и очень миленькие пушистые тапочки.
— Ты что-нибудь видела? — спрашивает он, с опаской поглядывая на мою бейсбольную биту.
Я качаю головой.
— Я тоже. Мне показалось, что где-то чуть дальше по улице завелся мотор, но… Господи, они хорошо постарались. Твоя машина?
Я киваю. Хэтчбек сейчас больше напоминает произведение постапокалиптического искусства, чем машину. Тени на двери и капоте обозначают вмятины. Серебряные линии показывают, где краска потрескалась или отвалилась. Паутина трещин на лобовом стекле в лунном свете выглядит почти красиво.
— Подростки, наверное, — говорит мужчина. — Твоя сестра полицейский, верно?
— Да, она сейчас на работе. Я ей позвоню.
Он кивает и скрещивает руки на груди, очевидно собираясь остаться до приезда Френсис. Очень мило с его стороны.
— Сожалею о твоей машине.
— Да, я тоже.
Кто бы это не сделал, можно сказать наверняка: у меня больше нет машины.
Утром я составляю подробный отчет для полиции, затем разбираюсь со страховой компанией. Френсис объяснила, чего ожидать. Я общаюсь с ними по телефону, отвечая на бесконечные вопросы, и в конце мне сообщают, что через день или два придет страховой агент, чтобы решить, стоит ли вообще ремонтировать машину. Учитывая возраст и повреждения, это, по-видимому, маловероятно. В машине не осталось ни одного целого стекла, но мой новый друг через дорогу, Мартин, помог накрыть ее брезентом, чтобы уберечь от дождя.
— В школе произошло несколько актов вандализма, а машину, припаркованную на улице в нескольких кварталах отсюда, месяц или два назад протаранили обкуренные детишки на угнанной тачке, — говорит Френсис. — Хотя вряд ли это имеет отношение к нападению на твою машину.
— Значит, здесь два варианта: либо мне чертовски везет, либо я стала мишенью.
— Давай не будем спешить. Вполне возможно это связано с моей работой. Кто-то решил выместить зло на автомобиле, припаркованном перед домом офицера полиции. К сожалению, такое случается.
— Кто знает, может и так.
— Мне жаль, Клем.
— Мне тоже, но давай смотреть фактам в лицо. Скорее всего, это просто случайность. Молодежь порезвилась или, к примеру, тот, кто ненавидит хэтчбеки. Может они навевают им плохие воспоминания? Неудачный секс или что-то еще.
— Это не смешно.
Я вздыхаю.
— Не смешно. Но, похоже, юмор — это мой новый способ справиться с ситуацией.
Френсис покусывает большой палец, забыв о стакане апельсинового сока, что стоит перед ней. Она, наверное, гадает, что бы случилось, если бы преступники вместо машины решили побить стекла в доме? И что могло бы произойти, если бы наш сосед не спугнул их?
Я зеваю.
— Ты не виновата. Ты была на работе. Меня не нужно постоянно опекать. Так что, пожалуйста, перестань волноваться. Глядя на тебя, я тоже нервничаю, а это последнее, что мне сейчас нужно.
Френсис глубоко вздыхает и кладет руки на колени.
— Ты все еще хочешь работать в книжном магазине?
— Да. Я сказала Айрис, что не приду сегодня, учитывая все это. Но завтра…
— Ладно. Я подвезу тебя утром.
— Правда?
Она молча пожимает плечами.
— Я просто привыкла, что ты постоянно со мной споришь, — объясняю я. — Но это не значит, что мне неприятна твоя поддержка.
— Ты взрослая женщина. И сейчас я не могу поменять свой рабочий график. — Она откидывается назад, скрестив ноги. — Жизнь продолжается, и так далее. Верно?
— Точно.
— Ты все еще хочешь ходить туда пять дней в неделю?
— Кажется, так будет лучше. Айрис говорит, что может заплатить мне только за три, но, видит Бог, мне нужен опыт, и не похоже, что у меня есть что-то еще.
Она кивает, задумчиво глядя на меня.
— Тогда ладно.
Признаться, я удивлена. Я думала, что из-за происшествия с машиной она будет трястись надо мной еще больше.