Только всё это было зря. Ни одного звонка, сообщающего о месте встречи. Ни одной весточки о его местонахождении. Лишь та фраза от медсестры в больницы, что похожий на него парень в ту ночь приходил… Испугался? Или и у него есть своя цена? Всеволод дорожит своей свободой и явно расщедрился суммой откупных или добился молчания иным способом. Да плевать… Мир жесток и циничен. Не в первый раз я ошибаюсь на этом… Только… Сейчас мне точно несдобровать, как бы умело не выпрашивала прощение, валяясь в ногах.
Идиотка! Что с меня взять? Слишком гордая, чтобы признать себя вещью. Выкупленной за круглую сумму, словно лот на торгах. Возможно, он слишком переборщил с выколачиванием из меня этого факта. Самолично уничтожил инстинкт самосохранения. Заставил просчитывать ситуацию наперёд в желании выбраться из порочного круга. Искать варианты, обесценив компанию отца, выставив за гроши складские помещения, намереваясь побыстрей рассчитаться… Усмехаюсь, смахивая вновь подступающие к глазам слезы. Проще было бы найти киллера. Более быстро и безопасно… Ладно, не спорю, идея глупа… Я повела себя более бестолково, поверив тому, кто обещал, что вместе мы справимся. Начнём новую жизнь. Только вдвоём. Заново. С чистого листа. Поверила… и ошиблась. Собрав вещи на первое время, замазав выступивший на скуле синяк, отправилась в театр на свой последний спектакль. Ещё не зная, что буду делать дальше. В каком направлении отправлюсь и куда. Оставив перед началом заявление об уходе на столе управляющего, привычными штрихами нанесла грим и, стараясь не стонать от боли, пронизывающей всё тело, влезла в платье. Баженов мастер во всём. На коже, не считая припухлости скулы, ни единого следа. Он легко выуживает ту информацию, которая ему нужна. Не позволяя подняться с колен и распрямить спину. Выплевывая ласкающие его слух слова "единственный… неповторимый…", вместо желания прокричать во всё горло "ублюдок". Глотая слёзы, ставшие комом в горле, повторять до потери сознания, поддерживая нужную интонацию в голосе, "твоя…"
Приоткрываю дверь гримерки, вцепившись в ручку дрожащими руками, боясь увидеть в маленькой комнате его статный профиль: узкие губы, растянутые в хищную улыбку, и глаза, оголяющие до самых костей. Как он ухмыляется моему страху, чувствуя его запах при каждом появлении рядом. Наслаждается им, словно любимым напитком. Ждет моих бессмысленных оправданий, нелепых фраз, срывающихся с непослушных губ.
Моя бестолковая попытка сбежать от Баженова лишь подтверждает его превосходство. Наказание не заставит себя ждать. Все мои обвинения рухнут, неподтвержденные показаниями его свиты. Идея не увенчалась успехом, и попытка вернуть свою жизнь к той беззаботности, к тому моменту, когда в ней не было ни единого упоминания о нем, потерпела фиаско… Воспоминания не выкинуть из памяти, и события не повернуть вспять. Они будут преследовать меня оставшиеся дни, вызывая очередной приступ слёз.
Толкаю дверь и упираюсь глазами в недоуменную коллегу, сидящую возле своего зеркала, подсвеченного десятками мелких ламп. Медленно выдыхаю, заставляя её нахмуриться ещё больше. Начинаю нервно смеяться, едва не оседая на месте, заметив у окна большую корзину белых роз, украшенных красными сияющими стразами, словно брызгами крови. Внутри торчит записка, перевязанная алой лентой. Голос срывается в стон раненного зверя. Он… здесь… И нет времени на бегство. Я вновь облажалась, поверив, что на шаг его обошла.
Резко поднимаюсь, скидывая платье. Морщусь от боли в области ребер и живота, сдерживая слезы и стискивая до скрежета зубы. Опускаю голову от заинтересованного взгляда, изучающего меня. Молча натягиваю джинсы, отбрасывая в сторону сценический наряд.
– Всеволод? – настороженно спрашивает Лана, задумчиво хмуря лоб и слегка прищурив глаза.
Киваю в ответ, продолжая впопыхах собираться. Завязываю в тугой хвост на затылке непослушные локоны, щедро сдобренные блестящим лаком. Быстрыми движениями салфетки, с напором ходящей по коже, смываю грим. На лету подхватываю дорожную сумку, смахивая в неё свою косметику с полки. Я бегу. Это видно невооруженным взглядом. Она лишь кривится, наблюдая за мной, не спрашивая, зачем и куда.
Молча встаёт, выкладывая рядом со мной ключ от черного входа и несколько крупных купюр из своего кошелька. Стопорюсь, глядя на них, медленно поднимая изумленные глаза. Актерская среда пропитана конкуренцией, жаждой урвать своё место. Быть первым. Любыми путями. Каждый сам за себя. Здесь редко встретишь сочувствие и сострадание.