Выбрать главу

Афганистан (он знал язык пушту и одно время преподавал его), Чили, франкистская Испания, Парагвай, разоблачение скрывающихся нацистских преступников, главарей сицилийской мафии или ("под личную ответсвенность") участие в действиях вьетнамских и лаосских партизан; тот же затеянный им поиск Янтарной комнаты, который, возможно, и закончился бы успехом, не настигни писателя, во многом все-таки загадочная, именно в тот момент болезнь, - все это страницы биографии, обернувшиеся тысячами страниц текста. Его сочинения не умещаются сегодня и в двадцать томов! Когда успел?

В Коктебеле каждое лето собирались писатели. В Доме творчества. Работать и купаться. Некоторые - только купаться- заслуженный отдых. Но с половины шестого утра, пока славный ковчег признанных и непризнанных гениев досматривал последние сны, из окна Юлиана Семенова уже вылетал пулеметный стрекот пишущей машинки. Невозможно было поверить, но это так и было: машинка работала без малейших пауз, непрерывно, в течение нескольких часов. "У него американский метод работы", - глубокомысленно и не без зависти вещали мастера, жившие по принципу "ни дня без строчки", но в день не больше одной.

Юлиан появлялся на пляже перед закатом, тщательно растирал тело массажной щеткой, потом окунался в Черное море. Вечерами снова слышался стрекот.

Но днем обязательно был перерыв. Тогда он шагал на переговорный пункт (время мобильников еще не пришло) и звонил в редакции, издательства, на киностудии, в театры, на Старую площадь, а то и на Лубянку и даже в Кремль. Книги, пьесы, сценарии, командировки от газет, журналов, от себя самого - все у него кипело и не терпело отлагательства. Он один был целым учреждением, которое работало мощно, без срывов и в основном удивительно удачливо. Хотя бывало по-всякому.

"Значица, так, старик, иду на провал!" - сообщал он заговорщицки перед премьерой своей пьесы в Вахтанговском театре, в сиянии софитов кинохроники перед подъездом и в виду громадного сбора гостей. И действительно, провал происходил. Актер Моргунов (Бывалый) гудел в зале во время действия: "Намедни "Три сестры" смотрел - слабее!.."

"Значица" вместо "значит" было его фирменным словечком. "Мы это, значица, сделаем, есть ходы..."

И делал. "Петровка, 38" и "Огарева, 6" при всей их видимой прямолинейности, тем не менее, долгое время были классикой "милицейской прозы", а политические детективы "Тайная война Максима Максимовича Исаева", "Альтернатива", "Экспансия", "Позиция", "Майор Вихрь", "Бомба для председателя", "Приказано выжить", "ТАСС уполномочен заявить", другие навсегда закрепили за Юлианом Семеновым славу родоначальника этого жанра в родных пенатах.

И еще он был наделен исключительным даром общения, что немало способствовало успеху его начинаний. Он обрушивал на собеседника, в том числе и на того, от которого нечто важное зависело, такой шквал обаяния, красноречия, восторга им, замечательным, что устоять не мог и самый большой, даже застегнутый на все пуговицы начальник. Юлиан врывался в любой высокий кабинет, распахнув руки, на полуслове восторженной тирады, учинял объятия, а то и поцелуи, редактора, если перед ним был редактор, величал шефом, что тогда звучало совершенно экзотически, а министра, если перед ним был министр, как бы само собой, называл наркомом (сама революционная традиция доверительно вспархивала в стенах чопорного кабинета), и через полчаса дело оказывалось сделанным - фильм запускался, повесть шла, поездка куда-либо, где не ступала нога советского человека, гарантировалась.

Сын репрессированного "за связь с Бухариным" отца, очень много знавший о политической подноготной своего и предшествующего ему времени, Юлиан Семенов отлично ориентировался в раскладах и повадках власти. А от власти ему нужно было одно: чтобы не мешала, а в случае чего и помогала его, как сейчас бы сказали, проектам. Остальное он брал на себя: поиск, риск, осуществление.

Когда власть дрогнула и стала меняться, он сразу нашел новые возможности для своих сил и фантазий: учредил Международную ассоциацию детективного и политического романа, стал в ней генеральным президентом, заложил ежемесячник "Совершенно секретно", соответствующую телепередачу, издательство. Привлек, наконец, себе в помощники юного Артема Боровика. Теперь судьбы обоих - горькая и многозначительная "информация к размышлению".