Швеция в войне не участвовала. Но ее нейтралитет был своеобразным: то склонялся в пользу Германии, то - антигитлеровской коалиции. Делались политические уступки той или другой стороне, вводились коммерческие поблажки, и вся ее небольшая территория кишела разведками разных стран. Можно предположить, какие же там кипели страсти, какие клубились страхи, сколько там свершалось подлостей, предательств, и, конечно, геройств.
Поле боя для актеров-антифашистов - сцена, оружие - сценическое слово. И вот они ставят пьесу "об уходе" Толстого, выводят к рампе непротивленца, поднявшегося на активный протест. Они как бы укрупняют нравственный пример человека, который, если и не может помочь всем, то считает важным заявить хотя бы о собственной человеческой позиции, выполнив тем самым свое предназначение, как он его понимал. Отсюда, наверное, и цвейговское название "Побег к Богу".
В той обстановке задумать и осуществить спектакль о Толстом, о русском гении, в момент, когда мир напряженно следил - пересилит ли врага Россия, значило ясно заявить о своих симпатиях, о своей уверенности, что спасение мира придет с Востока.
Всем ли мог понравиться их поступок? Не рисковали ли они даже жизнью? Их действия могли тайно просматриваться вражескими силами, следившими за направлением умов в формально нейтральной стране.
Стоило предположить такое, как в уме сразу начинал брезжить некий острый сюжет, романтический и трагический одновременно. Причем о его исторической, так сказать, правомочности свидетельствовал и другой факт: в том же 1943 году, только уже в Лондоне, в "Феникс-театре" состоялась премьера спектакля по роману "Война и мир".
Лондон еще не оправился после бомбежек, а в театре показывали Толстого!
Кстати, попутная справка: в годы войны в Лондоне роман "Война и мир" был издан полумиллионным тиражом! Весь тираж разошелся. Читая о победе русских над французами, люди преисполнялись надеждой, что и немцев они одолеют!
Тот спектакль режиссер Ю. Гельцер начинал с пролога: осень 1941 года, артиллерийская батарея, стоящая в обороне Москвы. В минуту затишья русские солдаты вспоминают героев романа. Незамысловато, но доходчиво. Пролог прямо указывал на эмоциональную и смысловую связь двух эпох.
Ближе к середине восьмидесятых эти "зацепившие" сознание сведения, до поры где-то дремавшие, - вторая мировая, Стокгольм, Лондон, Толстой и Цвейг, "Война и мир" - сначала забрезжили в воображении как возможный сюжет, а потом стали в сюжет превращаться. Действительные события, оставаясь таковыми по сути, постепенно получали энергию домысливания, обряжались в собственную конкретику, а в конце концов и сплелись в новую подлинность. Так появился сценарий "Смерть за кулисами".
Его события разворачиваются в Стокгольме в годы войны. В городе действует немецкая шпионская группа, которой дано задание следить "за состоянием умов", принимать меры против проявлений антигитлеровских настроений. И вот становится известно, что группа актеров-антифашистов собирается поставить спектакль по роману Льва Толстого - "Наташа Ростова". В труппе далеко не все артисты в восторге от такой затеи - она опасна, ведь существуют тайные силы, которые постараются не допустить спектакля, восхваляющего стойкость русских. Но юная Карин, назначенная на роль Наташи, считает унизительным бояться, она исполнена решимости во что бы то ни стало сыграть эту роль.
А в труппу внедрен шпион. Это молодой человек, который обязан доносить немцам, что происходит в театре. И вот надо же такому случиться, что он влюбляется в Карин. Что в нем победит: любовь или страх перед теми, кто им руководит? Перед самой премьерой происходит страшное...
Не буду рассказывать подробнее, сценарий опубликован в моей книге "Место явки - стальная комната" (Издательство "Спутник +". 2008. Есть и в Интернете)
Хотя действие сценария происходит 0 в Стокгольме, актеры-антифашисты разыгрывают в нем не "Побег к Богу" Стефана Цвейга , и не роман "Война и мир" как таковой, что было в Лондоне, а некую пьесу "Наташа Ростова" по мотивам романа. Когда делался сценарий, она, эта пьеса, уже, собственно, лежала у меня перед глазами. Я же ее и написал. Несколькими годами раньше мне заказал её главный режиссер Московского тюза Юрий Жигульский, а потом замечательно поставил к 150-летию Льва Толлстого. Свою "Наташу Ростову" я и поселил в сценарий.
И еще один "ход" имеетя в сценарии: главные действующие лица - Карин, Стен, Карл, Эрна, Эрвин, Оскар выписаны как бы с намеком на толстовских Наташу, Пьера, Андрея, Элен, Анатоля, Николушку Болконского. И некоторые сюжетные повороты, прежде всего те, что связаны с личными отношениями персонажей, намечены с оглядкой на героев классического первоисточника.