Ив не позволила себе дрогнуть. Отвернуться. В конце концов, она не в первый раз встречалась со смертью. Плевала ей в лицо. Цеплялась ногтями, дралась и пиналась, чтобы выбраться из беззвучной тьмы.
Это не конец.
Это всего лишь еще один враг.
По ее коже пробегало статическое электричество. Отрицание крепло, в висках стучала жажда расправы, и тут Голиаф опустил свой кулак. Ярость забурлила внутри и выплеснулась из Ив, когда она подняла руку и закричала. Снова и снова.
И СНОВА.
И Голиаф пошатнулся.
Схватился за голову, словно каким-то образом мог ощущать боль.
Из его глазных впадин посыпались искры, прямо ему на грудь. Огромный бот задрожал. И с ужасным металлическим стоном, шипением, треском и хлопками сгорающих микросхем он попятился назад и безжизненной грудой рухнул на платформу.
Ив поморщилась от звука падения, вонь от горелого пластика смешалась с привкусом крови на ее языке. Зрители притихли, ошарашенно глядя на худую, измазанную машинным маслом девушку, застрявшую в своей машине. Ее рука все еще была вытянута вперед. Ее пальцы все еще дрожали.
У них галлюцинации? Они обкурились? Или эта девица и правда только что опрокинула восьмитонного логика на задницу одним взмахом руки?
– Иви, – раздался в ее ухе голос Лемон. – Иви, ты в порядке?
Ив окинула взглядом умолкшую толпу.
Посмотрела на дымящиеся останки Голиафа.
На свои вытянутые пальцы.
– Нет, Лем, по-моему, я совсем не в порядке…
1.2. Демократия
Надо мной склоняется светловолосый мужчина. Высокий, как небеса. И такой же неземной красоты. Он делает шаг ко мне, и меня удивляет скрип его сапог, похожий на писк испуганной мыши. А потом я смотрю вниз и вижу, что весь пол красный. И тут я вспоминаю.
На моем лице. На моих руках. Но это не моя кровь. А ее так много.
Отец.
Мать.
Я…
Моему брату, Алексу, всего лишь десять лет. Ему нравится мастерить, в этом он похож на нашего отца. Вдыхать жизнь в то, где ее нет. На мой пятнадцатый день рождения он сделал мне бабочек. В мире их давно уже не существует, но ему удалось сотворить их для меня.
И он всегда умел вызвать у меня улыбку.
Красивый мужчина поднимает свой пистолет, и взгляд Алекса замирает на отверстии в стволе.
– Зачем вы это делаете? – спрашивает он.
Красивый мужчина ничего не отвечает.
А я… я больше не улыбаюсь.
Я кричу.
_______
Раньше это место называлось Калифорнья, а теперь – Свалка.
Дедушка рассказывал, что до Землетрясения здесь не было никакого острова. Можно было спокойно, по суше, добраться из Свалки в Зону. Когда-то давно это место было лишь еще одной частью старых добрых Ю-Сэй. До того, как страну разбомбили, превратив в пустыню из черного стекла, и разлом Сан-Андреас[4] раздвинулся окончательно, наполнившись океаном. До того, как Корпорации устроили Войну 4.0 за то, что осталось от этой земли, и понастроили свои города-государства под небом цвета табачного дыма.
Ив убедилась, что горизонт чист, и украдкой выскользнула из внутренних помещений Вар-Дома. Лем кралась вслед за ней. Подвалы арены сотрясались от грохота, сопровождающегося дребезжащим ревом. Начался новый бой, и Ив слышала, как под звуки громких аплодисментов сталкивались друг с другом железные гиганты. Во рту у нее стоял привкус меди, а в животе было такое ощущение, словно его засыпали льдом. В голове то и дело вспыхивала картинка, в которой она вытягивала руку и Голиаф камнем падал на землю.
А все уже и без этого хуже некуда…
Вардомовский мясник дал ей пригоршню болеутоляющих и предложил сделать сканирование, но ей хотелось лишь одного – поскорее убраться отсюда. Сегодня на трибунах Ив видела парней из Братства, а значит, после того, что она устроила, они как пить дать будут охотиться за ней. Так что, пока не стало слишком поздно, нужно было возвращаться домой.
Рядом с задним выходом из Дома стоял старый, выцветший билборд. Из темноты под ним едва заметно сверкали глаза лежащего там Кайзера, который, заметив Ив, тут же завилял хвостом.
– Как дела у моего красавца? – улыбнулась Ив. – Как мой песик?
Кайзер гавкнул и перекатился на спину, подставляя Ив свой живот. Лем опустилась на колени рядом с ней, тоже заворковала над блитцхундом и начала поглаживать его грудь. Стоило им найти самое чувствительное местечко, как его задняя лапа задергалась, клапаны зашипели, теплоотвод, служащий ему языком, вывалился из пасти. После нескольких минут этой волшебной пытки девушки отпустили его, и блитцхунд встряхнулся, как сделал бы любой настоящий пес, избавляясь от пыли, запачкавшей его корпус.
4
Разлом между тихоокеанской и североамериканской плитами длиной 1300 км, проходящий большей частью по суше вдоль побережья штата Калифорния.