Все опостылело. Чарли было жизненно необходимо излить на кого-то, как помои, собственную злость. Все мысли в его голове были скользкие и мелкие.
Чарли перешел на другую сторону улицы и вдруг замер. Присел, поводил головой, точно следопыт. Прищурил по очереди то левый, то правый глаз. И вставая, весело крякнул.
Его прямо отпустило.
Чарли направился в обход развернутого имитационного экрана. С острого угла изображение чудо-дома покрылось рябью и полнообъемная визуализация исказилась.
Чарли обогнул транслятор голографической картинки высочайшего разрешения и не спеша пошагал к мерцающему позади костру.
Рудольф Карлович запросто сидел на циновке, завернувшись в клетчатое одеяло, прожженное в нескольких местах. И жарил на лопате плохо ощипанную тушку дикого голубя. Подбрасывая в костер, в качестве дров, украденный где-то штакетник.
-Не буду спрашивать, как вы поживаете,-Чарли сам не понял, зачем это сболтнул. Просто вырвалось.
Не обратив внимание на сарказм соседа, «повар» жестом пригласил его к костру.
-Архитектура и дизайн, это все, что я умею. Без призвания ни в одной профессии преуспеть невозможно. Иначе как в этой жизни чего-то добиться?-Рудольф Карлович поправил спадающие на кончик носа антикварные очки в роговой оправе.-На мой взгляд, все дома вокруг-сплошная тиражируемая безвкусица. Но оказывается для всех, это не слишком большая проблема,-он порылся в своем жалком скарбе. Достал оттуда две вилки и перевернул тушку голубя.-Технологический прогресс, конечно, не остановить. Разве я этого не понимаю. Грандиозный, полно спутниковый проект всепостроенческого принтования, его внедрение, откалибровка, настройка и постановка на замкнутый цикл обслуживания-задача куда как сложная. И нацелена на человеческую формацию завтрашнего дня. Теперь все создается по запросу. Нет выплат-не будет тебе и окружающих удобств. Полномерное распринтование, распредмечивание за долги-главное пугающее условие системы. Это, вроде бы, справедливо, но, в принципе, не верно,-голос Рудольфа Карловича немного осип от волнения. Он медленно и неслышно вздохнул, а потом сказал:-Основным связующим компонентом любой отлаженной структуры должен оставаться человек. Его гений. -С возвышенной убежденностью в обиженную справедливость, напирал архитектор.-Нельзя никаким прогрессом отворачиваться от человека. Хоть на минуту задумайтесь: кем бы мы были, если бы это все не придумал кто-то умный?
-Так вы-творец?-без капли иронии констатировал Чарли, приседая на корточки возле костра и подставляя ладони огню.
-Прошу любить и жаловать,-расставшись с вилками, Рудольф Карлович отвесил театральный поклон, снимая с головы воображаемую шляпу.-Вам, случайно, не нужен проект неповторимого дома, в единственном экземпляре?-не скрывая горькой усмешки, поинтересовался бывший архитектор.
Чарли сокрушенно покачал головой.
Рудольф Карлович живо подался вперед. Многозначительно приподнял брови и глядя на соседа умными, золотистыми, как свежий мед, глазами, твердо произнес:
-Дар каждого из нас помогает понять то важное, для чего мы здесь. Период активного существования очень короткий. Если не попытаться воплотить в жизнь то, для чего ты предназначен, как можно ощутить, что живешь по-настоящему? Предъявить себя этому миру, возможно только в настойчивых попытках реализоваться в главном. Я вот думаю: может без этого и не жизнь вовсе?-тихо и благоговейно закончил он свою мысль.
Мелкие искры от костра взлетели высоко, высоко. Чарли запрокинул голову, провожая их взглядом и еще на что-то надеясь. На пол неба полыхала ослепительно голубая Земля. Диск был величины необъятной. Он заслонял собой, лучащуюся со всех сторон, причудливую феерию звезд.
Эффект искусственной ночи отключается в последнюю очередь ...
Чарли опустил глаза. Теперь он смотрел на соседа, словно через оконное стекло, по которому текли капли дождя. Рудольф Карлович задрожал и расслоился на полоски, став размытым, превращающемся в парящую пелену.
И это было не игрой воображения Чарли. Следом исчез и он сам. Разделившись на сверх мелкие частицы биосовместимой строительной пудры.
Кажется, одна и та же увлекательная мысль пришла к ним на ум одновременно: кто же из них является объектом принтования, а кто-подлинно живой человек? Из плоти и крови?