Так что да, я выглядела дерьмово.
Так что я даже не ощетинилась на этот комментарий.
— Не волнуйся, — сказал Фокс, пытаясь (и безуспешно) одарить меня очаровательной улыбкой, — я все сделаю.
— Повезло мне, — невозмутимо произнесла я, отходя от них и на ходу подхватывая с земли свою брошенную кофейную чашку.
— Эй, детка, — окликнул меня характерный голос Рейна, когда я вошла в большую комнату, чуть не плача от того, что кондиционер был таким приятным.
— Да? — спросила я, пытаясь прогнать страдание из своего голоса, когда повернулась и увидела, что он стоит у бара с запотевшим пивом перед ним.
Я совершенно не облизала губы при мысли о хорошем холодном пиве. Нет. Только не я.
— Отнесешь это Репо, хорошо? — он спросил с ухмылкой, которая, как я знала, означала, что он знал, что это не то, от чего я могла отказаться. Это было нормально для кандидатов — разносить напитки членам клуба. Но, как бы то ни было, Дюк сидел на диване и, судя по всему, был там уже некоторое время. А Ренни только что вышел из кухни с чашкой кофе. Итак… я получаю работу? Да, это было потому, что я была девушкой.
Придурки.
— Конечно, — сказала я, слащаво улыбнувшись ему, когда потянулась за пивом. — Тебе нужно, чтобы я сделала всем по бутерброду? Может быть, пропылесосить ковры на высоких каблуках и с полным макияжем? — спросила я, но таким сладким тоном, что он никак не мог назвать это неподчинением. Клянусь Христом, я произнесла это так, словно меня просто щекотала перспектива быть порабощенной.
Позади меня раздался смешок Ренни и фырканье Дюка, а передо мной Рейн улыбнулся. Возможно, он и не хотел, чтобы я была тут, но он уважал мой дух. На самом деле я не могла просить большего.
Я взяла пиво и вернулась на улицу, где на заднем поле гремела музыка.
Репо вышел к своим машинам около восьми утра. Время от времени я чувствовала на себе его взгляд, но делала все, что было в моих силах, чтобы не отплатить ему тем же.
Металл гремел с док-станции, стоящей на перевернутом мусорном баке, а из-под капота доносился грохот. Это было настолько специфично, насколько я могла представить. Машины значили для меня примерно столько же, сколько тригонометрия в средней школе, то есть совсем ничего не значили. Я обошла машину и обнаружила, что Репо прислонился к капоту, его футболка была сброшена, пот бисеринками выступил на коже, все мышцы на его руке до плеча напряглись, когда он использовал ее, чтобы завинтить или отвинтить что-то внутри двигателя. Я с трудом сглотнула от неожиданного укола желания при виде этого зрелища.
Дело не в том, что Репо не был привлекательным; он был. На самом деле он был одним из самых красивых мужчин, которых я видела за долгое время. И не помогало то, что он был наполовину голым, и то, что я видела все чернила, которые он прикрывал своей футболкой. На груди у него было что-то, чего я не могла разглядеть, учитывая его положение, но на спине был огромный фрагмент в традиционном американском стиле. Там была гигантская красно-черная змея с украшенным драгоценными камнями ножом, пронзившим ее голову, с которой капала кровь. Над и под ним были слова, гласящие: «Змеи и стукачи попадают туда, куда они ползут».
— Милая… — голос Репо звучал весело, и я подпрыгнула, подняв глаза к его лицу, чтобы обнаружить, что его губы поддернулись. Он точно видел, как я на него смотрела. Здорово. Это было просто замечательно.
— Змеи и стукачи попадают туда, куда они ползут? — спросила я, стараясь не сводить глаз с его лица, хотя и заметила, что у него на груди огромным жирным шрифтом было написано «Приспешники».
Его голова слегка склонилась набок, когда он повернулся и прислонился к машине, все еще держа гаечный ключ в руке. — Слова, которыми нужно жить, — сказал он немного напряженно. Там была история, смысл. — Это для меня? — спросил он, указывая подбородком на мою руку, в которой я все еще держала пиво.
— Согласно приказу, — сказала я, одарив его невеселой улыбкой, когда протянула его.
— Спасибо, — сказал он, потянувшись за бутылкой, опрокинул ее и сделал большой глоток. Я почувствовала, как у меня пересохло в горле, когда увидела, как он сглотнул.
Я неловко кашлянула, не понимая, что, черт возьми, со мной не так. — Гм… что-нибудь еще? — спросила я, слегка переминаясь с ноги на ногу. Как получилось, что мне было легче с Рейном, чем с Репо? В этом не было никакого смысла.
Репо пожал плечами. — Как прошел твой первый патруль?
— Без происшествий, — сказала я, не обращая внимания на то, что это были в буквальном смысле самые скучные восемь часов за всю мою жизнь.
Каким-то образом читая мои слова, Репо ухмыльнулся. — Да, я помню те дни. — Затем внезапно он оттолкнулся от машины, сделав большой шаг в моем направлении, удивив меня настолько, что я забыла сделать шаг назад и, следовательно, позволила ему быть в моем личном пространстве. Между нами едва было дыхание воздуха, его пиво свисало с его бока, фактически касаясь моего бедра поверх джинсов. Его рука двинулась вперед, касаясь чувствительной припухлости под моим глазом. — Возможно, в следующий раз захочется вспомнить о солнцезащитном креме, — сказал он, когда я почувствовала, как дрожь пробежала по моей спине от легкого, сладкого контакта.