— С меня хватит, котёнок, — сказал он, слово прозвучало неестественно с его языка, и он одарил меня почти застенчивой улыбкой, как будто почувствовал это.
— Хватит чего? Смотреть, как женщин увозят, чтобы пережить кошмар?
— Это, да. И Виктор. И выполнять приказы, как гребаная собака. Но ты, малыш, это было… последней каплей.
— Почему?
— Потому что я не смогу смотреть, как он бросает тебя этим волкам, как выпотрошенную свинью. Они разорвут тебя на части.
— И тебе не все равно, потому что…
— Потому что, Мэйси, мы оба знаем, что здесь что-то происходит, — сказал он, указывая на воздух между нами.
И, что ж, он не ошибся. Я определенно была влюблена. По крайней мере, он проявил интерес к тому, чтобы затащить меня в постель. У меня не хватило тщеславия поверить, что это нечто большее. Но, может быть, так оно и было. Может быть, именно поэтому он всегда околачивался в офисе, не для того, чтобы быть бездельником, а, чтобы быть рядом со мной. Это, безусловно, было возможно. Это также было то, с чем я могла работать.
— Но я предала тебя, — попыталась я, делая свой тон немного мягче, делая его более похожим на то, каким он был до того, как Кей овладел мной и научил меня, как важно говорить убедительно, независимо от того, что я говорю. Это говорило об уверенности, о силе, о ком-то, с кем не стоит связываться.
— Ты дала мне шанс уйти от этой жизни, — возразил он. — Это был тот толчок, в котором я нуждался. Завтра в это же время он будет знать, что некоторые из его сундуков немного опустошены по сравнению с прошлым разом, когда он приходил полюбоваться ими.
— Ты украл у Виктора?
— Более чем достаточно, чтобы вытащить нас из этого богом забытого места.
— Ты хочешь… уехать из страны? — спросила я, немного напрягшись.
Все еще сидя на мне, он почувствовал это. — Что у тебя здесь осталось, котёнок? Пойдем со мной. Мы доберемся куда-нибудь и будем жить, как короли, трахаться, как подростки, и состаримся вместе, как это делали прошлые поколения.
— Рус, это все мило и все такое… но я не могу выбраться из этой страны. У меня нет паспорта. Ни на мое настоящее имя, ни на псевдоним.
— Это достаточно легко исправить. Мы уйдем отсюда. Вик скоро будет здесь. Нам нужно уйти, найти безопасное место, чтобы исчезнуть, пока мы не сможем получить для тебя документы. Это займет не больше пары недель. Тогда мы сможем отправиться куда угодно. Куда ты хочешь поехать? Острова? Европа? Куда угодно.
— Рус, я… — сказала я, качая головой. Честно говоря, я не была уверена, что смогу предложить хорошую ложь прямо сейчас, когда у меня кружилась голова.
— Хорошо, — сказал он, поднимая руки. — Хорошо. Достаточно. Все, что тебе нужно знать, это то, что нам нужно идти. Сейчас. Могу я тебя отпустить? — спросил он, искренне ожидая ответа.
Мне было больно кивать головой. Буквально, это заставило меня почувствовать, как моя шея борется с движением. Но мне нужно не злить его. Мне нужно было, чтобы он думал, что я собираюсь пойти с ним, что я не пленник, а добровольный соучастник преступления.
Если бы я сохранила голову и сумела быть убедительной, я могла бы заставить его доверять мне. Если бы он доверял мне, я могла бы получить шанс уйти или остаться одна достаточно долго, чтобы связаться с Кеем или Ксандером.
Когда вес Руслана оторвался от меня, я сделала медленный, глубокий вдох, пытаясь унять трепетание пульса и страх в животе.
— Пойдем, — сказал Рус, протягивая руку и вставая с кровати.
— Могу я сначала переодеться? — спросила я, взяв его за руку и позволив ему притянуть меня, чтобы встать перед ним. — Я, э-э, вырубилась прошлой ночью, не переодевшись после вчерашнего путешествия.
— Смотря, — сказал он, одарив меня ухмылкой и слегка наклонив голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
— На что?
— На тот случай, если ты ищешь другое оружие, чтобы заколоть меня.
— Хочешь меня обыскать? — бросила я вызов, немного съежившись от своего резкого тона.
Но, очевидно, русские, как и крутые байкеры, любили своих женщин с небольшим мужеством, и он рассмеялся. — Как бы мне это ни нравилось, Мэйси, я не хочу, чтобы все было так.
— Это как?
— Малыш, — сказал он, делая шаг ближе и протягивая руку, чтобы приподнять мой подбородок. — Ты, я хотел тебя с той секунды, когда впервые вошел в дверь офиса. Но я не хочу этого из гордости, страха или какой-то ошибочной игры власти. Я доверяю тебе.
С этими словами он опустил руку и направился к двери, отвернувшись от меня и предоставив мне то немногое уединение, которое я могла иметь в таком маленьком пространстве. Я быстро метнулась, чтобы схватить одежду, дважды упала и опрокинула чертову лампу, когда моя нога зацепилась за шнур.