Они снова рухнули на пол, оба боролись за доминирование, продолжая яростно метать кулаки.
Я посмотрела через комнату на Репо, который поймал мой взгляд и поднял бровь. Я подняла руки по бокам, безмолвно спрашивая: «Ты собираешься что-нибудь с этим делать»? На это он только покачал головой и повернулся, чтобы посмотреть шоу.
Хорошо. Я знала, что технически это не мое дело. Во-первых, потому, что это был источник развлечения для действующих членов. Во-вторых, потому что это действительно не мое дело. И в-третьих, потому что, вероятно, было глупо ввязываться в драку между двумя достойными противниками. Но дело в том, что они оба мне нравились. Они были хорошими буферами между мной и братьями-придурками. Я не хотела, чтобы один из них отправился в больницу или был выгнан из-за того, что, я была уверена, было какой-то ерундой.
Я вытерла засаленные руки о штанины и двинулась туда, где они все еще катались по земле. Дюк был сверху, давая мне небольшое преимущество, когда я двигалась позади него.
— Мейз… — голос Репо предупредил меня.
Что я тут же проигнорировала, протянув руку, схватила Дюка за пышные волосы и злобно дернула назад. Он подошел, готовый продолжать борьбу. Прежде чем он успел понять, что это я, его рука оказалась у моего горла. Этим он напоминал мне собаку, которая всегда инстинктивно цепляется в горло. Я подняла обе руки, схватила его за запястье и выкручивала, пока его рука не ослабла, воспользовавшись преимуществом, и завела ее за спину. Все это произошло в считанные секунды, и его тело обмякло, когда он увидел сквозь красный цвет своего гнева и понял, что это я. Примерно в то же время Ренни поднялся на ноги и снова попытался атаковать. Попытался, потому что я ударила его рукой в солнечное сплетение, когда он попытался, отрезать мне путь и выбивая воздух. — Довольно! — прорычала я, глядя между ними. — Хватит, — сказала я более спокойно. — Теперь я не буду мешать вам бороться друг с другом, как мальчишки, но я настоятельно рекомендую вам поговорить об этом, как гребаные мужчины, которыми вы являетесь, — огрызнулась я, и у Ренни хватило приличия выглядеть смущенным, когда он вытер кровь с губы.
Дюк все еще искрился от гнева, но просто бросил на Ренни тяжелый взгляд и выскочил через заднюю дверь. Ренни пожал плечами и пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я, ну, я схватила Пледж и тряпку, чтобы меня не отчитали за то, что я оставила беспорядок, а затем сделала еще одну вещь, которая была совершенно не в моем стиле. Я прошла мимо бара по пути в холл и пробормотала достаточно громко, чтобы Репо услышал, — это было так чертовски сложно?
— Ты только что обошлась мне в пятьдесят баксов, сука, — крикнул один из старших членов, когда я проходила мимо.
— Это, должно быть, отстой для тебя, — сказала я, посылая ему сладкую улыбку, несмотря на желчь, катящуюся в моем животе. — Может быть, в следующий раз тебе стоит поставить свои деньги на победителя. На случай, если ты не уловил интонацию, я имела в виду себя, — добавила я, вздернув подбородок, прежде чем уйти.
Меня тошнило, тошнило, тошнило от этого дерьма в лагере.
Дело было не только в тяжелой работе. Я могла бы жить с этим. Дело даже не в недосыпании. Мое тело приспосабливалось. Это были даже не Лось и не Фокс. Они были придурками, но по большей части довольно предсказуемыми, и их легко было избежать.
Нет, в основном моя проблема была с Репо.
Видите ли, с тех пор, как он бросил еду под деревом, что-то изменилось. Я не была уверена, было ли это из-за моего угрюмого требования, чтобы он держал свои руки подальше от меня, или из-за этого, но он перестал быть хорошим парнем, на которого я могла рассчитывать, по крайней мере, быть справедливым… а не откровенным мудаком. Он бросил меня. Он поставил меня патрулировать с Лосем и Фоксом. Он придирался ко всему, что я делала, независимо от того, насколько я была осторожна, чтобы убедиться, что все делаю идеально. Он приглашал всех парней на раунд с ним, требуя, чтобы я приготовила им всем еду.
И вдобавок ко всему, этот ублюдок, казалось, использовал любой предлог, чтобы приблизиться ко мне. Когда он отдавал мне приказ, он бросал мне его в лицо. Когда он отчитывал меня за что-то, он вставал позади меня и говорил через мое плечо.
Он никогда больше не прикасался ко мне, но подходил достаточно близко, чтобы с таким же успехом мог это сделать.
Это было проблемой, потому что, во-первых, он делал это из-за моей просьбы держать свои руки подальше от меня. И, во-вторых, потому что, хотя мой мозг был вне себя от раздражения, мое тело не получало сообщения, и каждый раз, когда я чувствовала его тело рядом со своим, моя кожа вспыхивала, мои груди становились тяжелыми, мои внутренности сжимались, чувственное воспоминание о его поцелуе прижималось к моим губам.
Таким образом, в течение недели я находилась в состоянии абсолютного гнева и постоянного сексуального разочарования.
Это была проблема.
Это было особенно важно, потому что это заставляло меня забывать о своей миссии и заставляло меня набрасываться на мелочи, когда я знала, что даже самая маленькая ошибка может меня вышвырнуть. Мне нужно было взять себя в руки. Мне нужно было вспомнить, почему я здесь и что это будет означать, если меня выгонят.
Поэтому, все еще полностью одетая и в кислом настроении, чтобы покончить со всеми кислыми настроениями, я пошла спать.
——
На следующий день мне было трудно сдержать свой гнев. Конечно, нас всех по-прежнему призывали выполнять всю черную работу. Но все члены клуба были рядом. Большинство даже приводили с собой своих старух и детей. Жена Рейна, Саммер, околачивалась поблизости. Их дочь, Феррин, ковыляла вокруг нас, пока мы говорили о еде и о том, кто будет на барбекю.
Я должна была признать, что для разнообразия было приятно поговорить с женщиной. Быть рядом с таким количеством мужчин, в некотором смысле, было почти освежающим. Было гораздо меньше ехидства, уколов в спину, дерьма. Но, как бы то ни было, иногда было просто приятно услышать, как кто-то жалуется на влажность, из-за которой их волосы сходят с ума.
Дюк и Ренни раздумывали, оба дали друг другу больше времени. Ренни был нехарактерно тих, даже не поздоровался со мной. Я задавалась вопросом, смогу ли я когда-нибудь понять, что заставило двух достаточно дружелюбных мужчин наброситься друг на друга.
Учитывая, что это должна была быть своего рода работа, я обнаружила, что слишком увлеклась. Кей не одобрил бы.
— Стажер, — позвал голос Репо, заставив меня напрячься и обернуться. Он больше не называл меня по имени. Это, по-видимому, было частью его новообретенной мудаковатости.
— В чем дело? — спросила я, одарив его совершенно фальшивой улыбкой, от которой на самом деле болели мышцы моего лица.
— Ты нужна Рейну у входа, — сказал он, поворачиваясь и ожидая, что я последую за ним, как послушная маленькая собачка.
Я метала стрелы ему в спину, когда мы вышли к передней части, где Волк остановил свой гигантский грузовик, Лось и Фокс уже были в кузове, работая над развязыванием бочонков. — Эй, что тебе нужно? — спросила я Рейна, прежде чем Репо успел объявить, что он заставил меня подчиниться.
— Бочонки, — сказал он, указывая подбородком на кузов грузовика.
Блядь. Конечно.
Видите ли, после всех моих тренировок с Кеем, я знала, что мужчина мало что может сделать, чтобы превзойти меня, если у него не будет еще лучшей подготовки. Дело было не в силе, скажем так, а в технике и инстинктах. Но, как бы то ни было, это не было сексистским признанием того, что я слабее. Физически я была просто не так сильна, как мои коллеги-мужчины. Мне это не понравилось. Это раздражало каждый раз, когда мне нужна была помощь, чтобы поднять что-то, что один из парней мог поднять самостоятельно. Но так оно и было. Я не была такой сильной. Бочонки, ну, они весили около ста шестидесяти фунтов. Не было абсолютно никакого способа, которым я могла бы опустить его на землю в одиночку.