— Ладно, хватит. Я понимаю, ты замечаешь вещи, — огрызнулась я, искренне напуганная тем, что какой-то один человек мог извлечь так много фактической правды, просто… случайно наблюдая за мной.
— И я заметил, что ты перезвонила, и я заметил, что ты упала на забор, как будто то, что ты услышала, напугало тебя.
— Итак, у меня плохие новости. Господи, Ренни. Это не твое гребаное дело.
— Все это мое дело. Особенно когда я знаю, что К.С.И. — это не просто боксерский центр, — сказал он, и я почувствовала, как напряглась, и поняла, что он заметил. — Это боксерский центр, которым управляет печально известный загадочный Кей.
— Ну и что?
— Так почему же Кей тебе звонит?
— Кто сказал, что мне звонил Кей? Господи, для такого наблюдательного человека ты можешь быть довольно-таки тупым.
— Тупым? — спросил он, сдвинув брови, его лицо потеряло часть своей холодности, часть своей уверенности. Возможно, это была его ахиллесова пята. Он должен быть прав, быть самым умным и наблюдательным парнем в комнате. Если бы что-то угрожало этому, другой Ренни мог бы показываться больше.
С этим я могла бы поработать.
— Да, тупым. На случай, если это ускользнуло от твоего проницательного взгляда, К.С.И. — это бизнес. Это означает, что у него есть сотрудники. Множественное число. И не один. Кей не управляет этим местом в одиночку.
— Так ты говоришь…
— Что моя сестра там работает, придурок, — огрызнулась я, вытаращив на него глаза, как на идиота. — Она там работает, и у нее был личный кризис. Если хочешь знать, ее жених изменил ей. Это неделя ее репетиционного ужина. Она была опустошена. Ей нужно было поговорить.
Я наблюдала, как остальная часть его проницательности исчезла, оставив кого-то похожего на Ренни, которого, как мне казалось, я знала, только немного менее спокойного и веселого. — А Кей?
— Отличный парень. Он научил мою сестру надирать задницу, а потом я захотела, и он немного поработал со мной. Жаль, что у меня нет с ним больше времени. Он казался хорошим человеком.
— Значит, ты серьезно не знаешь, чем он занимается?
— Помимо тренировок боксеров и занятий по самообороне? — спросила я, сдвинув брови.
— Да, кроме всего этого, Вайолет.
— Нет. Это что-то незаконное? — спросила я, слегка покачав головой. — Потому что я не могу себе этого представить.
— Ну да, — сказал он, его легкая улыбка расплылась по лицу, — кто бы мог подумать, что такой красивый ублюдок, как я, станет будущим торговцем оружия? — Он двинулся ко мне, положив руку мне на плечо. — Итак, эта твоя сестра… она похожа на тебя? Если так, я имею в виду… Я могу исцелить разбитое сердце, — сказал он, когда мы в унисон двинулись к лестнице.
Я рассмеялась, потому что это было так по-Ренни.
Но, как бы то ни было, у меня в животе возникло странное чувство, что он рядом со мной. Не потому, что я его боялась. Я все еще была почти уверена, что он относился ко мне как-то дружелюбно. Но потому, что с ним что-то было не так. Нормальные, хорошо уравновешенные люди не могли переключить свою личность, как он. Его непредсказуемость делала его опасным для моего прикрытия. И хотя я могла бы отстранить его от дела своей ложью, не было никакой гарантии, что он просто не будет продолжать вынюхивать. Я не была точно уверена, насколько глубоко Кей похоронил Мэйси Маккензи. Я знала, что он ничего не сможет сделать с моими старыми налоговыми декларациями, моей историей работы, моими записями в колледже. Он удалил меня со всех возможных веб-сайтов в Интернете, пока, если поискать мое имя, ничего не появилось, кроме имени в списке выпускников колледжа. Но Кей не был хакером, и я понятия не имела, сколько следов было для того, кто был хакером.
Когда мы создали Мейз, выбрав это имя, потому что так называла меня моя бабушка, когда злилась, и я автоматически отзывалась на это, не думая и не тренируясь, мы дали ей лицензию, некоторую историю работы, несколько следов ее существования в Интернете, но это было все.
Если Ренни однажды взбесится и решит заняться раскопками, интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы понять, что я на самом деле не та, за кого себя выдаю.
— Так в чем же состоял тест Репо? — спросил он, все еще обнимая меня за плечи и ведя в ванную.
— О, гм, практика стрельбы.
— О, здорово, — простонал Ренни, опуская руку и глядя в потолок.
— Не очень хорошо стреляешь?
— Честно говоря, у меня не было слишком большой практики.
— Репо хорош. Он… действительно хорош. Он не позволит тебе вернуться сюда, пока ты не попадешь в цель, как он хочет, — предупредила я.
— Ты хорошо стреляешь?
— Я… порядочно. Определенно не очень хорошо. Но, похоже, этого было достаточно, чтобы он отстал. Что вы делали в Хейлшторме?
— О, меня допрашивали Ло и какой-то парень по имени Малкольм. Тогда Джейни настояла на том, чтобы сразиться со мной.
— Почему? — спросила я, думая о невысокой женщине, которая так упорно боролась, чтобы оставить меня и поддержать, несмотря на все трудности.
— Не знаю. Может быть, она искала фактор вздрагивания?
— Фактор вздрагивания? — повторила я, открывая дверь ванной и кладя одежду на раковину.
— Да, ты же знаешь, как мужчины, воспитанные в уважении к женщинам и не поднимающие на них руки, вынужденные сделать это с одной из них. Они вздрагивают. Это кажется неправильным и неестественным.
— Ты вздрогнул? — спросила я, полностью поворачиваясь к нему, наблюдая за любыми признаками нечестности.
— Конечно, я, черт возьми, вздрогнул, Вайолет, — сказал он, глядя на меня так, как будто я была сумасшедшей и оскорбила его.
— Просто спрашиваю, — пожала я плечами. — Я слышала, что Волк запланировал для нас какую-то охоту.
— Спасибо, черт возьми, потому что просто сидеть, пялиться и ворчать друг на друга можно довольно быстро состариться. Развлекайся, смывая всю эту грязь, — сказал он, проводя пальцем по моей шее и показывая мне грязь на своем пальце.
— Да, они выбрали отличный день, чтобы вытащить нас наружу, — пожала я плечами, надеясь на небрежность, когда закрыла и заперла дверь.
В тот вечер, прежде чем я ушла в постель, чтобы отдохнуть перед утренней сменой, мы все собрались в большой комнате: члены и кандидаты, просто болтались. Я стояла возле бара в одиночестве, мой взгляд упал на Ренни, когда он, казалось, снова стал самим собой.
— Ты тоже это видела, не так ли? — спросил Дюк, бочком подходя ко мне.
— Что видела? — спросила я, поворачивая голову, чтобы посмотреть на его профиль.
Он дернул подбородком в ту сторону, куда я смотрела. — Ренни-2.0, — сказал он немного настороженно. Но, с другой стороны, тон Дюка всегда был настороженным.
— Ренни-2.0, — повторила я.
— Да. Видел это дерьмо на третий день моего пребывания здесь. Оно приходит и уходит. Никакой реальной закономерности или причины я не могу найти. Что-то приводит его в действие, и он становится этой гребаной роботизированной версией самого себя.
— А Репо и остальные видели это?
Дюк пожал плечами. — Если так, то у них есть причины, о которых они нам не говорят, чтобы держать его при себе.
— Я кое-что слышала о его особых навыках.
— Да, это я тоже слышал. Но никто не скажет, что это такое. Может быть, им нравятся его змеиные повадки.
— Репо ненавидит змей, — автоматически сказала я, чувствуя толчок от непринужденной интимности этого признания. Дюк с любопытством посмотрел на меня. — Его татуировка, — быстро ответила я. — Та, что на спине, со змеей, которую проткнули. «Змеи и стукачи попадают туда, куда они ползут» — добавила я, небрежно пожав плечами.