Тем не менее, Джейни вздернула бы меня за яйца и вырезала бы гребаный образ Клепальщицы Рози (прим.перев.: Картина американского художника и иллюстратора Нормана Роквелла, написанная в 1943 году.) на моей плоти, если бы знала, что я слепо следую приказам превратить жизнь девушки в сущий ад, чтобы она ушла из МК только по той причине, что она была девушкой.
— Ты не согласен с Рейном? — спросил Кэш, проводя рукой по выбритой части головы.
— Это не мое дело.
— Господи, Репо, у тебя может быть свое мнение. У всех нас есть свое мнение.
— А твое? — спросил я, прислонившись к стойке.
Кэш, возможно, потому, что он вырос с Рейном, был гораздо более свободен в своих мыслях и чувствах относительно клубного бизнеса. И Рейн не был придурком. Он был открыт для идей и мнений, хотя всем было известно, что окончательное решение остается за ним и только за ним.
Кэш пожал плечами. — Я не слишком увлекаюсь сексизмом, но, честно говоря, вижу здесь обе стороны. Это братство есть и всегда было братством. Привлечение женщин в лоно Церкви может привести к конфликту со старшими членами клуба. И Мейз придется мириться с тем, что парни все время ведут себя с ней как придурки. Это не совсем джентльменский клуб, и большинство его членов привыкли видеть женщин только в одном направлении.
— Может быть, она не против того, что ей приходится пробиваться вверх по служебной лестнице.
— Может быть. А может, и нет. Думаю, время покажет. Если ты сделаешь самое худшее, а она все еще не сломается, я не знаю, что, черт возьми, будет делать Рейн, — сказал он, сжимая руку на моем плече, когда возвращался в главную комнату.
Да. Я не знал, что, черт возьми, буду делать, если не смогу заставить ее уйти.
Я никогда раньше не разочаровывал Рейна.
Я был на его стороне, когда, еще будучи кандидатом, изо всех сил старался отбиться от ублюдка, похитившего его женщину. Затем, едва исцелившись, я бросился в бой, чтобы вытащить ее из дерьмовой ситуации рядом с ним. После этого меня заставили присоединиться к клубу как можно скорее.
С тех пор я сдерживал дерьмо в лагере. Я был там, когда взорвались бомбы и взорвался пыточный сарай Рейна. Я держал кандидатов в узде. Я заработал деньги клубу на реставрации своих машин. Я выходил на пробежки, когда им это было нужно.
Возможно, это было немного жалко с моей стороны, но мне нужно было одобрение Рейна. Мне нужна была его вера в меня.
Так что, хотя мое мнение было таково, что было бы хреново мешать кандидату только потому, что она оказалась женщиной, я собирался сделать все необходимое, чтобы остаться на стороне моего босса.
То, что это говорило обо мне как о человеке, как о мужчине, хорошо… черт, если бы я знал.
И я собирался сделать все возможное, чтобы не зацикливаться на этом.
Глава 3
Мейз
Я выдохнула, как будто задержала дыхание, когда Репо ушел.
— Барби, ты так не получишь патч раньше меня, — сказал Лось, как только Репо оказался вне пределов слышимости.
— Не знаю. Если ты не можешь держать намордник на своем большом гребаном рту, мне нравятся мои шансы.
На это Дюк фыркнул, подергивая губами, что, как я поняла, было его задиристым эквивалентом улыбки. В соответствии с моей подготовкой, я как можно быстрее оценила Дюка и Ренни.
Ренни мог бы быть другом. Он был ребенком, спокойным, не слишком амбициозным. Он либо не заботился о должности в МК, либо у него были какие-то основания полагать, что ему не нужно видеть во всех нас конкурентов. Если бы я немного потерлась с ним локтями, он мог бы стать хорошим союзником на моей стороне. Тем более что я знала, что Лось и Фокс будут проблемой.
Лось, потому что он был мудаком.
Фокс, потому что он смотрел на меня, как на кусок мяса.
Дюку в значительной степени гарантировался патч, пока он не облажается по-королевски, и он знал, что мое присутствие не было угрозой для него. Он, возможно, и не стал бы из кожи вон лезть, чтобы облегчить мне жизнь, но и не сделал бы ничего, чтобы намеренно усложнить ее. Я сомневалась, что смогу подружиться с ним, но он не был врагом.
И поскольку у меня не было особой благосклонности президента, мне нужны были все не враги, которых я могла получить.
— Слушай, сука… — рявкнул Лось, двигаясь ко мне, как ему, вероятно, показалось, угрожающе. Для любого другого это было бы страшно. Но мое обучение включало в себя нападение мужчин, намного более крупных и злых, чем его незрелая, угрюмая задница.
— Нет, ты послушай, сука, — сказала я, приближаясь к нему так быстро, что он фактически отступил на шаг, прежде чем моя рука ударила его в грудь и оттолкнула еще на фут. — Нам с тобой не обязательно быть друзьями, но ты очень быстро поймешь, что я не собираюсь мириться с твоим хулиганским дерьмом. Привыкай ко мне, потому что я, блядь, никуда не денусь.
— Ладно, ладно, — вмешался Ренни, со странной грацией слезая со стола для пикника. — Мэйз, хочешь посмотреть, где ты остановилась, прежде чем отправишься за своим дерьмом?
— Конечно, — сказала я, не сводя глаз с Лося в течение долгой минуты, прежде чем повернуться и последовать за Ренни в заднюю дверь комплекса.
Дверь вела прямо в большую комнату, большое открытое пространство с диванами, бильярдным столом, полным баром, стереосистемой и массивным телевизором. Это было похоже на место, где мужчины могли поболтаться и хорошо провести время. На диванах были пятна. На стенах были царапины и даже случайные дыры от кулаков. В дальнем баре было полно Джима, Джонни и Хоса.
— Это действительно прославленное братство для взрослых мужчин, — сказал Ренни, как будто почувствовав мой анализ. — Здесь кухня, — сказал он, махнув рукой в сторону комнаты слева. Он продолжал идти, ведя меня в зал с дюжиной или около того дверей. — Это комнаты для пришитых членов. Очевидно, запретная зона. И мы, как и те смиренные рабы, которыми мы являемся, низведены в подвал. — Он щелкнул выключателем и начал спускаться по узкой лестнице, оставив меня следовать за ним.
Подвал был, ну, в общем, подвалом. Там были стены из шлакоблоков, цементные полы и заметное снижение температуры. Прямо впереди, в задней части, была комната со стальной безопасной дверью.
— Сейф с оружием, — объяснил Ренни, кивая в его сторону. — Запрещено, за исключением первой пятерки.
— Пятерка лучших? — повторила я.
— Рейн, Кэш, Волк, Вин и Репо.
Репо? Он казался молодым, чтобы считаться старшим.
Я кивнула Ренни, когда он махнул рукой в сторону темного угла, где стоял стул с наручниками, свисающими с него. — По очевидным причинам, — сказал он, затем махнул рукой направо от комнаты, где стояли стиральные машины и сушилки. — Познакомься с ними поближе. Они заставляют нас стирать всю одежду, — небрежно объяснил он. Тяжелая работа, этого следовало ожидать для низких людей на тотемном столбе. Я была уверена, что также потрачу много времени на чистку байков и доставку напитков. — Вот мы и пришли, — сказал Ренни, направляя нас в левый угол, где стояли две металлические двухъярусные кровати и старое кресло. — Дом, милые казармы.
— Здесь всего четыре кровати, — заметила я без необходимости.