— Пиши! — гордо сказал мальчик Афсалу.
Афсал расписался на открытке и вернул ее счастливому мальчишке.
— Даже мальчишка знает, что мангуста сильнее кобры, — сказал Мада Сумар. — Жалко, генерал Лим не видел… Я и говорю: каждый потерянный час может стоить им жизни…
— Но сколько их? Где они? Все на острове Полтон? Или не все? — сказал Педро Гонсалес, сжимая коленями свою трость.
— Есть предложение, — сказал Хван.
— Это я скажу! — брата поспешил перебить Мин.
— Почему ты? — возмутился Хван. — Ия не заика…
— Стоп! — остановил препирательства Мада Сумар. — Говори, Хван.
Парень пригнулся к столу и зловеще прошептал:
— Надо устроить нападение на Управление. Изъять документы. Здание взорвать.
— Обсуждать будем или просто поблагодарим? — с серьезным видом спросил Мада.
Хван обиженно надулся.
— Порт наполовину наш, — вступил в разговор Ахмад. — Вот и надо устроить штурм острова.
— Вслепую? — спросил Гонсалес.
— Почему вслепую? Полтон с берега виден.
— Полтон виден, да не видно, кто на нем. — Мада Сумар покачал головой. — А если часть людей они держат в другом месте? Освободим одних, под смертельный удар подставим других.
— Сумар прав! — подал голос Афсал.
— Говори, студент! — поддержал Мада Сумар.
— Освобождать нужно всех сразу. Поэтому надо узнать, где они держат людей. Где и кого.
— Точно это известно пока только хунте, — прервал Мада Сумар. — Когда об этом узнаем мы, срочно сообщим об этом прессе. «Кобра» боится правды. Так пусть люди ее узнают!
— Если раньше генерал Лим не узнает про наши затеи, — сказал мрачно усатый рыбак.
— На что ты намекаешь? — спросил Мада Сумар.
— Я, дорогой Сумар, не намекаю. Я ведь не первый день таскаю сети у этих берегов. Бывает, зацепишь за донный камень да и прорвешь кошель — рыбка только и рада, вся разом и ушла…
— Не копти мозги! — сказал Сумар. — Говори прямо!
— А я вот, Сумар, что-то никогда раньше не видел у нас этого паренька, студента этого… Где он плавал, где нырял — не знаю… Знаю только, что вчера на очень блестящем «кадиллаке» он со своей девицей хотел через наш завальчик в порт проскочить. Да мы не пустили. Вот и все, что я хотел сказать. А вы решайте.
— Дерьмо ты с усами, — спокойно произнес Афсал, — мошна дырявая. Зачем ты сел тем местом, которым думаешь?
— Э, Афсал, не горячись! — попытался остановить его Сумар, но тот продолжал тем же спокойным тоном:
— Пока ты, краб безмозглый, рыбешку для своей старухи гребешь, валютой грязные порты набиваешь, я, оказывается, забыл с тобой познакомиться. Ну, здравствуй, моллюск зеленый, здравствуй, слизь поддонная. Жалко, отца здесь нет и брата. Я б тебя и с ними познакомил.
Усатый угрюмо смотрел на Афсала — явно не ожидал такого отпора.
— Надо, как ругается, — покачал он головой. — А я думал, правда, студент.
Мальчик с восторгом наблюдал за этой перепалкой.
— Что же касается девушки, которую ты успел разглядеть, бдительная устрица, — заключил Афсал, — то она арестована. И ждет нашей помощи. Я не знаю, где она… Но узнаю…
— Теперь я удивляюсь, — признался Мада Сумар. — Тот это Афсал или не тот?
— Теперь другой.
— Отец твой рассказывал, ты из монастыря тихий пришел, к мудрости тамошней приобщился, комара теперь не обидишь…
— А комара и не надо обижать, — буркнул Афсал.
— Мы отвлеклись! — постучал тростью Гонсалес.
Афсал входил на лужайку перед домом Сулонга. Пантера подняла голову и снопа опустила ее, задремала, закричали попугаи… Совсем немного времени прошло, как он появился здесь вдвоем с Селиной, а так много всего случилось!
Хозяин дома выглядел растерянным. Ничего не осталось от его недавнего апломба и блеска. Скрючившись, сидел он в парусиновом кресле у кромки бассейна, и ополовиненная бутылка коньяка виднелась рядом, на столике с колесиками.
— Где Селина? — спросил он, не здороваясь. — Она убита?
— Точно знает только один человек.
— Кто?
— Майор Базлур. Позвоните.
— А, звонил, — отмахнулся Сулонг. — Он уверяет, она жива…
Жива! Это было то, что жаждал услышать Афсал. Жива! Значит, не все потеряно, можно бороться!
— Это была неправдоподобно чудесная девочка. Мы с женой смотрели на нее и, боялись, чтобы не отнял бог наше чудо… Она могла часами наблюдать за жизнью муравьев… Целое лето прикармливала их то сахаром, то обрезками сыра. Она привела меня к ним — похвалиться своим богатством… Было жарко, муравьи спрятались.