- Не переживайте так, молодой человек. Пытки дозволено применять только к шпионам и государственным преступникам. Вы же, я так полагаю, ни то ни другое?
Отрицательно замотала головой.
- Ну вот видите? - мягко улыбнулся маг, - С Вами просто проведут беседу, а там уж, если преступное деяние не столь значительное, может быть отделаетесь денежным штрафом или общественными работами.
- Спасибо, Вы меня успокоили! - немного переведя дух, поблагодарила я, - Кстати, мы до сих пор не познакомились, меня зовут Крисс.
Хорошо, что мое имя так удобно сокращается. Даже выдумывать ничего эдакого не нужно.
- В таком случае, Крисс, можете называть меня Эльяр.
***
На допрос меня повели когда в камере стало совсем темно. Естественно об освещении для заключенных никто не позаботился, так что я могла в полной мере насладиться кромешной тьмой и раздражающе громким шуршанием предсказанных мною крыс. Наверное хорошо, что Эльяра забрали из камеры раньше, а то он наверняка устроил бы настоящую истерику.
В помещение где проходил допрос, я отправилась под конвоем из двух сурового вида охранителей. Не знаю, предупредили ли их о моей повышенной агрессивности, но держались они так, что становилось понятно, - одно неверное движение, и до пункта назначения я уже не дойду.
Дознавателем оказался мой старый знакомый с рынка. Посверлив меня некоторое время изучающим взглядом, он откинулся на спинку неудобного, даже на вид, стула, и сложив руки на столе, сухо произнес:
- Итак, молодой человек, как Вы понимаете, у вас большие неприятности.
- В чем меня обвиняют? - вот сейчас я и узнаю, в какой глубокой заднице оказалась.
Дознаватель оправдал мои ожидания:
- Воровство, сопротивление при аресте, нанесение телесных повреждений представителям правопорядка. Этого уже достаточно для того, чтобы отправить Вас на каторжные работы.
Я громко сглотнула. Охренеть, я влипла!
- Но, - цепкий взгляд мужчины уперся мне прямо в переносицу, - я готов предложить Вам другую перспективу.
Ага, конечно, и кого придется за это убить? В доброго дядюшку полицейского я не верю, так что сейчас мне подложат очередную подлянку, которая может оказаться ничем не лучше каторги.
- Я Вас слушаю.
Дознаватель позволил себе легкую улыбку, которая впрочем, не смогла сделать его лицо ни мягче, ни приятней:
- Как тебя зовут? - неожиданно отбросил политес, мужчина.
- Крисс. - Не слишком охотно, представилась я.
- Так вот, Крисс, - вернулся к серьезному тону дознаватель, - я наблюдал за тем, как ты дрался с охранителями. Кто научил тебя этим приемам?
- Отец.
Дознаватель хмыкнул, но больше уточнять ничего не стал.
- Как я уже говорил, выбор у тебя невелик. Либо, ты отправляешь на каторгу, либо примешь участие в ежегодной игре.
Видимо заметив, как округлились мои глаза, мужчина уточнил:
- Ты парень молодой, энергичный, умеешь за себя постоять, тем более, если на кону стоит твоя свобода. Последняя команда почти сформирована, ей не хватает пятого игрока. И я предлагаю тебе им стать.
Сказать, что я ни хрена не поняла, - это не сказать ничего. Что за игра такая? Я ведь даже правил не знаю, а вдруг это местный аналог гладиаторских боев? А что, он же сказал что главный приз это свобода, так что очень похоже на то. Только вот я ни разу не Спартак, и против опытного воина с мечом не выдержу и минуты.
С другой стороны, альтернатива моим участием в играх это каторга, и как скоро я на ней загнусь лишь вопрос времени.
Да... куда ни кинь - всюду клин...
- Ну? Что скажешь, парень? - поторопил меня с ответом дознаватель.
- Я... принимаю Ваше предложение.
- В таком случае, - по лицу мужчины скользнула очередная неприятная ухмылка, - сейчас тебя проводят в Адаланон, где ты сможешь встретиться с остальными членами своей команды.
Как он сказал, Адаланон?
Звиздец! Мироздание, ты издеваешься, да?
Глава пятая. (не)Нужные люди, или как я познакомилась со своей командой.
В этот раз, до Адаланона я добиралась в тесной тюремной повозке с единственным крошечным зарешеченным окном. Повозку раскачивало и трясло с такой силой, что можно было представить, будто огромный ребенок-великан использует ее вместо погремушки. Я сидела на жесткой лавке, вцепившись в барсетку, которую мне после длительных уговоров, все-таки вернул дознаватель, предварительно убедившись, что никаких ценных или опасных вещей в ней не содержится. Надо было видеть его лицо, когда он высыпал на стол баночки с косметикой! Пришлось смущенно пояснить, что это мол, единственная память оставшаяся у меня от сестры. И пусть смотрел он на меня как на придурочную, - главное, барсетка снова была со мной.