Смогла чуть повернуть голову и разглядеть еще нескольких всадников, - огромных, смуглых до черноты, с длинными темными волосами, заплетенными в толстые косы. Все с голыми мускулистыми торсами, густо покрытыми татуировками и огромным количеством странных украшений, чем-то напоминающих индейские. Кстати, ребята до ужаса напоминали персонажей из старых фильмов про Чингачгука, только было в их облике что-то такое... неправильное, но что именно, я в таком положении определить не могла. Шея быстро затекла, и я вновь опустила голову, размышляя над сложившейся ситуацией. Размышлять было трудно, - мысли разбегались в разные стороны, не давая возможности ухватиться хоть за одну конкретную. Вот например, какого хрена индейцы делают в Новой Гвинее? А вообще... судя по тому, что я увидела во время короткого осмотра, окружающая местность больше всего напоминала поросшую бледно лиловой, словно выцветшей травой, степь. Но как такое возможно? Переместиться из джунглей долины Балиан в место, где даже климат совершенно другой, да еще и за такой короткий промежуток времени!
Все эти странности, вкупе с пережитыми потрясениями заставили голову заболеть с новой силой. В ушах зазвенело, и я почувствовала, как сознание вновь ускользает в темноту.
***
Второй раз, в себя я пришла на каких-то облезлых шкурах, которые, мягко говоря, сильно попахивали. Тошнота и ломота в теле так никуда и не делись, но заметно притупились, давая мне возможность чуть привстать на локтях и осмотреться. Больше всего, место в котором я находилась, напоминало большую юрту, наподобие тех, в которых живут монгольские кочевники. Такие я видела, когда снимала репортаж о соколиной охоте. А вот грязные, испуганно сжавшиеся девушки, глядящие на меня с настороженностью, были полнейшей неожиданностью. Приглядевшись, я заметила, что у девчонок связаны ноги, и грубые толстые веревки тянуться к крепко вбитому клину, расположенному как раз посередине юрты. Опустив взгляд на свои конечности, с неудовольствием отметила, что стреножили и меня. Та-а-ак... это уже попахивает историями о рабстве, и я стало быть, вляпалась в эту историю по самые уши. О том, как вообще такое могло случиться, можно будет подумать потом, - все равно сейчас информации для того, чтобы делать хоть какие-нибудь предположения, слишком мало. Но что прикажете делать сейчас? Наверное, стоит попытаться наладить контакт с моими соседками по несчастью.
- Эй! - полушепотом (вдруг у входа в шатер кто-то есть), позвала я. Девушки как по команде, синхронно вздрогнули и сжались еще больше. - Эй, вы знаете, где мы находимся? Кто нас похитил?
Одна из пленниц, видимо, самая смелая, что-то маловразумительно пролепетала, и я поняла, что ни черта не понимаю. В смысле язык, на котором она говорила, был мне абсолютно незнаком. Какое-то певучее наречие, отдаленно напоминающее французский. Что за хренотень?!
- Вы понимаете меня? - на этот раз мой вопрос прозвучал на языке Шарля де Голля. Ну, а вдруг?
Еще несколько девушек осмелились вступить в эту странную беседу, но толку от этого было ноль целых хрен десятых, - понимали мы друг друга примерно так же, как чукчи эфиопа.
В висках снова заныла, а на глаза словно кто-то с силой надавил пальцами. Передо мной снова замелькали красные пятна, постепенно превращающиеся в завихрения печально знакомого алого тумана. В ушах зашумело, и я машинально тряхнула головой, пытаясь прогнать это странное ощущение. В мозг словно кто-то вонзил раскаленную спицу, и я не выдержав, с глухим стоном опустилась обратно на землю, чувствуя, как тело покрывает липкий холодный пот. Что со мной происходит?! Неужели это последствия той дряни, которой отравил меня вождь племени Лани? Когда же она из меня уже выйдет? И выйдет ли вообще?
Постепенно, алый туман начал испаряться, и сквозь гул в голове, я начала различать отдельные испуганные голоса:
- ... в порядке?...
- ... если помрет...
- ... разозлятся...
Как только ко мне вновь вернулась способность двигаться, я приподнялась на дрожащих руках и приняла сидячее положение. Девушки дружно замолчали и с нечитаемыми лицами посмотрели на меня. Почувствовав на себе пристальные взгляды, я прокашлялась и раздраженно прохрипела:
- Ну, чего уставились? Не сдохну, можете не дождетесь!
- Что Вы, что Вы! - громким полушепотом затараторила та самая смелая девушка, которая первой взяла на себя обязанности парламентера, - Если ты умрешь, Тандр очень разозлиться, и тогда плохо будет всем нам! Мы слышали, как Тандр говорил Груну, что заберет тебя к себе в гарем.