Девушка помедлила секунду и осторожно, как маленький ребёнок, с боязнью и надеждой протянула ему свою:
– Мир.
Драгнил легонько сжал её пальчики, поднялся и снова сам нажал на чёрную кнопку. Дошёл в сопровождении охранника до двери, но там, словно не выдержав, оглянулся, бросив ей напоследок долгий, какой-то особенный взгляд.
Дорога до города пролетела незаметно. Занятая мыслями о прошедшей встрече, Люси с удивлением заметила, как за окном выстроились в ряд кукольные домики пригорода. Она почти машинально повернула к телестудии и, решив, что, раз уж она оказалась здесь, можно разыскать Джета и уговорить его закончить сегодня очередной выпуск, решительным шагом направилась к лестнице на второй этаж. Но подняться не успела – её окликнули:
– Мисс Сердоболия!
Девушка оглянулась и виновато вздохнула:
– Ромео! Боже, я совсем забыла! Прости меня, – Люси шагнула к пареньку, чувствуя себя очень неловко. Ведь и правда, она совершенно забыла о том, что они договорились вместе позавтракать и пообщаться. Если бы не этот сон…
– Да ничего, – пожал плечами Конбальт, как-то грустно улыбаясь. Журналистка на мгновение задумалась, прикусив губу, потом посмотрела на юношу и спросила:
– Ты свободен сейчас? Мы можем переделать наш завтрак в обед. Надеюсь, ты голоден?
– Да. Нет. То есть… – парнишка запутался в ответах и растерянно смотрел на неё, хлопая чёрными, густыми, как у девушки, ресницами.
– Вот и отлично, – приняла за него решение Люси. – Скажу тебе по секрету: я безумно проголодалась. Пойдём. Закажем цыплёнка, салат, кофе и по кусочку фирменного пирога – он у них просто восхитителен. А заодно и поболтаем. Да, и дай мне номер своего мобильного. Раз ты мой оператор, нам лучше быть на связи, – девушка подхватила под руку красного от смущения Ромео и потащила его в сторону приветливо распахнувшего свои двери небольшого кафе. Потом, вечером, оставшись одна в своей квартирке, она снова вернётся к терзающим её мыслям. А сейчас можно дать себе небольшой отдых.
========== Часть 6 ==========
Открытый, краснеющий и робкий, как девушка, Ромео Конбальт оказался весьма интересным собеседником. Когда его первое смущение прошло, и он смог, наконец, поднять на неё свои большие, опушённые чёрными ресницами глаза, Люси уже успела сделать заказ на двоих и теперь, едва сдерживая улыбку, рассматривала своего нового оператора.
Парнишка был моложе её года на три, может, чуть больше, и своей растерянностью и скромностью до боли напоминал журналистке её саму – ту, какой она пришла на студию несколько лет назад. Увы, от той наивной и открытой девочки не осталось и следа. Жизнь, любовные неудачи, общение с криминальными героями её репортажей и циничными, а иногда и весьма жестокими коллегами чуть притупили желание изменить этот мир и добиться справедливости. На смену энтузиазму и решимости пришли профессионализм, упёртость и та самая хватка, которая позволила ей добиться весьма неплохих высот в своём деле. Все: и окружающие, и даже она сама – видели в Люсьене Сердоболии спокойную, уверенную в себе, знающую себе цену и целеустремлённую молодую женщину. Маска, надетая однажды, плотно приросла не только к телу, но и к душе, закрыв ото всех хрупкую, ранимую, остро нуждающуюся в поддержке и внимании четырнадцатилетнюю школьницу, безумно, до дрожи боящуюся одиночества и темноты. Никому, никогда не показывала она своё истинное лицо, опасаясь быть не просто непонятой или отвергнутой – ненужной, невидимой, а значит – несуществующей.
Этот страх был, пожалуй, единственным, самым мучительным кошмаром довольно долгие годы, пока Люси не научилась справляться и с ним, загоняя его в самые потайные уголки души, придумывая для себя всё новые и новые причины и объяснения своей полезности и необходимости. Не замечая, вернее, не желая замечать, насколько притянуты за уши её рассуждения. Родители, немногочисленные друзья, редкие (и неудавшиеся) романы, карьера, обязательства перед другими – во всём этом она пыталась найти для себя точку опоры, раз за разом терпя неудачи и разочарования. Мир вокруг жил своей жизнью, не замечая мелкой щепочки, тонущей в океане Одиночества.
Это могло показаться странным и нелогичным, но именно сероглазому заключённому, едва не доведшему её при первой встречи до нервного срыва и послужившему причиной разрыва с Греем (чего уж скрывать – мужское обаяние наглого розововолосого типа сыграло в этом не последнюю роль), впервые удалось пробиться сквозь все щиты и заставить девушку раскрыться. В первый раз за последние годы (если не впервые в жизни) она почувствовала, что сидящий напротив человек проявлял интерес именно к ней, к тому, что испытывала она, принимая её без условий и оговорок. Тем самым словно говоря ей: ты есть, ты вполне реальна, ты существуешь. Ощущение странной теплоты в душе после второй встречи, когда она рассказала Драгнилу о сестре, не смогли смыть даже горькие слёзы, которым Люси позволила вырваться наружу, только оказавшись в одиночестве в своей машине. Его сочувствие, поддержка, скупые слова утешения и спокойный взгляд, в котором вместо ожидаемой в таком случае жалости она увидела печаль и понимание, ещё долго грели её в тот вечер. Сегодня же это чувство только усилилось – обнажённая ночным кошмаром душа сама потянулась к одному из героев её сна, но теперь, словно в благодарность за подаренное накануне сочувствие, желая если не оказать реальную помощь, то хотя бы выслушать.
Люси пока не знала, что делать с той информацией, которую рассказал ей Драгнил. После их разговора она просмотрела его дело (тоненькую папку, содержащую краткий отчёт о следствии и копию приговора суда), выписала в записную книжку несколько имён и вернулась в город. Ей нужно было время, чтобы всё обдумать и принять решение. Журналистка надеялась, что работа поможет немного прийти в себя и более трезво и спокойно взглянуть на факты. Но неожиданно подвернувшийся под руку Конбальт спутал ей все планы. Впрочем, даже в этом можно было найти хорошие стороны: Люси всё равно надо было поближе познакомиться со своим новым оператором и обсудить план дальнейших съёмок.
В ожидании заказа девушка решила немного расспросить Ромео о его прошлых репортажах: рассказывая о том, что им интересно, люди обычно быстро забывают о смущении, а своё дело Конбальт любил. Тем более, что Люси не просто похвалила его, но и стала задавать достаточно конкретные вопросы, касающиеся тех или иных аспектов его работы. Через несколько минут парнишка уже довольно бодро отвечал ей, лишь слегка краснея, когда старшая коллега отмечала тот или иной его интересный ход.
Когда им принесли еду, он снова оробел, опустил взгляд и, отчаянно краснея, промямлил, что он столько не съест. Люси только вздохнула: Ромео мог бы придумать и более правдоподобную причину, чтобы скрыть свою финансовую несостоятельность. Платили в «True News» неплохо, но, во-первых, Конбальт только недавно устроился работать на телестудию и ещё не успел перейти в разряд даже среднеоплачиваемых специалистов, а, во-вторых, был молодым здоровым парнем со всеми вытекающими последствиями. Наверняка, у него была или девушка, или какое-то увлечение, занимающие не последнюю строку расходов в скромном бюджете начинающего оператора. Поэтому иногда (как, например, сегодня) бедняге приходилось выкручиваться из весьма щекотливых ситуаций, придумывая нелепые и неубедительные отговорки.
Люси прекрасно его понимала: было время, когда она сама находилась в подобной ситуации, мучительно решая, на что потратить скромную зарплату начинающего репортёра. Воспитанная жизнью в родительском доме бережливость, помноженная на упёртость характера и желание во что бы то ни стало добиться успеха и самостоятельности, помогла ей довольно быстро преодолеть этот трудный период её жизни, но память о нём ещё хранилась в дальних тайниках души. Поэтому в ответ на реплику Ромео она лишь пожала плечами и как можно беззаботнее сказала:
– Весьма сожалею, но тебе придётся. Я уже оплатила заказ. В качестве компенсации за издевательство над твоим организмом в следующий раз будешь заказывать ты.