Впрочем, последнее не было только плодом воображения. Немного придя в себя, девушка поднесла к глазам руку, пытаясь узнать причину странной, дёргающей боли, и увидела на ней след от укуса. Горячий комок подкатил к горлу. Люси едва успела добежать до туалета. Когда спазмы прекратились, она опустилась на пол и с облегчением привалилась к стене. Кафельное покрытие приятно холодило ступни и спину, но скоро её снова начала пробирать дрожь. Пришлось встать, опираясь одной рукой на скользкую плитку, и медленно, пошатываясь, добрести до душа. Горячая вода сотворила чудеса: она не только смыла остатки кошмара, но и придала сил. Закутавшись в махровый халатик, Люси пошла на кухню. Есть не хотелось, но вот от кофе она бы точно не отказалась. Уже держа в ладонях чашку и аккуратно, маленькими глоточками прихлёбывая обжигающий крепкий напиток, девушка задумчиво смотрела в окно.
Странно, ей никогда раньше не снились кошмары. Ни тогда, после похорон Мишель, ни сейчас, когда она посетила уже далеко не одну смертную казнь. Тогда почему? Что заставило мозг выдать ей ЭТО, да ещё и в таком сочетании? Может, её подсознание «мягко» намекает, что всему есть предел и действительно пора отпустить своё прошлое? Или всё дело в настоящем? Почему Мишель тоже заговорила о правде? А какую правду она имела в виду? Может, это связано с Драгнилом? Ведь он так ничего и не рассказал ей, да и она до сих пор не знакома с его делом. Парень утверждал, что не убивал свою девушку. Да, преступники часто не признают свою вину, даже при наличии неопровержимых улик. Но что, если на этот раз осуждённый и правда невиновен? «Служители закона тоже люди, и они могут ошибаться». Какова вероятность того, что это именно тот самый случай, когда сработал человеческий фактор, и под колёса машины правосудия попал абсолютно безвинный человек? Может ли она в таком случае оставаться в стороне и не предпринять попытку хотя бы узнать, так ли это? Ответ был очевиден. Через полчаса Люси садилась в свою машину, чтобы снова ехать по уже ставшему привычным маршруту.
Сегодня тюрьма показалась ей особенно угрюмой и серой. Наверное, во всем был виноват сон, но легче от этого не становилось. Пустынные коридоры, железные решётки, цепкие взгляды охраны – всё это навевало страшные воспоминания, заставляя невольно вздрагивать и плотнее кутаться в любимую тёплую кофточку, по наитию прихваченную из дома. Люси уже жалела, что приехала сюда, и только осознание того, как мало времени осталось у её будущего собеседника, заставляло девушку, сцепив зубы, шагать за своим сопровождающим в комнату для свиданий.
Драгнил, кажется, совсем не удивился, увидев её. Молча сел напротив, впившись в лицо внимательным, пристальным взглядом. А она всё никак не могла начать разговор. Стоило Люси увидеть его, и память услужливо, во всех красках и до мельчайших подробностей, нарисовала ей картину приснившейся казни. Нечего было даже думать о том, чтобы скрыть от сидящего напротив человека своё состояние; единственное, что она пыталась сделать – это сдержать рвущиеся наружу слёзы, которые душили её, стоило только вспомнить его полный отчаяния взгляд и сотрясающие тело предсмертные конвульсии.
Неожиданно её руки накрыли крепкие мужские ладони, словно согревая (Люси казалось, что в комнатке сегодня холоднее, чем было накануне) и успокаивая одновременно. Девушка замерла, наслаждаясь тем чувством уверенности, которое подарило ей такое простое прикосновение. А его голос, низкий, спокойный, чуть хрипловатый, помог, наконец, проглотить горький комок в горле и поднять на него глаза.
– Что с вами? – спросил Драгнил. – Вы такая бледная сегодня. Что-то случилось?
– Нет, всё нормально.
– Но я же вижу. На вас просто лица нет. Вы не заболели?
«Люси врушка! Люси трусишка!»
– Я здорова. Просто… очень плохо спала сегодня. Кошмар приснился, – кажется, она смогла даже улыбнуться, если эту гримасу можно было назвать улыбкой. – Нацу, – Люси впервые назвала его по имени и невольно засмущалась – настолько интимно это прозвучало. Но молодой человек никак не отреагировал на эту вольность с её стороны, и она уже спокойнее продолжила: – Расскажите мне о том, что произошло с Лис.
– Зачем вам это? – чуть нахмурился он. – Вы всё можете узнать сами из материалов уголовного дела.
– Я хочу услышать вашу версию.
Драгнил откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, тем самым разорвав физический контакт. Люси с трудом подавила вздох сожаления: эти «объятия» странным образом поддерживали её, придавали сил, словно не он, а она сейчас нуждалась в посторонней помощи. Девушка убрала руки на колени и уже хотела повторить свою просьбу, когда заключённый кивнул, опёрся локтями о стол, чуть наклонившись вперёд, и сказал:
– Пообещайте, что вы не будете пытаться что-то исправить. Я уже смирился со своей участью. Пусть всё останется, как есть.
– Хорошо, – Люси не знала, насколько правдиво было её обещание, она просто хотела услышать рассказ Драгнила, о своих дальнейших действиях девушка пока не думала. Неизвестно, поверил ли ей её собеседник или нет, но он снова кивнул, словно принимая обещание, и начал говорить:
– В тот вечер я освободился пораньше и решил зайти за Лис в магазин, где она работала. В основном зале её не оказалось. Меня там уже хорошо знали, поэтому разрешили пройти в подсобное помещение. То, что я увидел там… Этот похотливый козёл, их управляющий, опять лез к ней под юбку. Я ударил его пару раз, давно руки чесались, только доказательств не было. Он лапал всех продавщиц, но девчонки молчали, а без их заявлений… Сами понимаете. А тут такой случай. В общем, вправил этому Казанове мозги, схватил Лис в охапку и домой. По дороге мы поругались, вернее, там мы только начали, закончили уже в квартире. Много тогда чего мы друг другу наговорили. Я хлопнул дверью и ушёл. Сначала по улице бродил, потом зашёл в кафе «Синий пегас», там Мира работает, сестра Лис. Просидел до закрытия, снял комнату в мотеле, утром прямо оттуда на работу. Несколько раз в течение дня звонил Лисанне, хотел извиниться, но она не брала трубку. Вечером сразу после работы поехал домой, а там… Вызвал полицию. Меня сразу арестовали и отвезли в участок. Допросы, отпечатки пальцев, анализ ДНК. Через три недели состоялся суд. Результат вы знаете.
– Почему так быстро? Разве не было других подозреваемых?
– Дверь была не взломана, Лис сама впустила убийцу. Возможно, она подумала, что это я вернулся, желая помириться. В доме не нашли чужих отпечатков, а соседи в своих свидетельских показаниях рассказали, что слышали, как мы ссорились в тот вечер. Кроме того, у меня была повреждена рука – результат «воспитательной» работы.
– Но ведь должны были быть свидетели этого происшествия в магазине, – нахмурилась девушка. Драгнил пожал плечами:
– В том-то и дело, что в подсобке были только мы трое. Лис уже ничего не могла подтвердить, а этот тип сказал, что просто упал.
– Неужели не было совсем никаких доказательств вашей невиновности?
Молодой человек невесело усмехнулся:
– Чтобы их найти, нужно было проделать кучу дополнительной работы. Зачем, когда у них уже был один подозреваемый, у которого имелся вполне достойный мотив, но не было хорошего алиби? Прокурор выставил всё так, будто я застал свою девушку с другим, она хотела от меня уйти, а я убил её из-за ревности и уязвлённого мужского самолюбия. Государственный защитник особо и не пытался выполнять свои обязанности. Знаете, он был чем-то похож на тюремного священника, я даже подумал, не братья ли они, – Драгнил улыбнулся уже вполне нормально, но Люси не поддержала его веселье, и тот снова стал серьёзным. – Кажется, я должен извиниться.
– За что? – девушка удивлённо посмотрела на него.
– За нашу первую встречу. Вы всего лишь выполняли свою работу, а я повёл себя так по-свински.
Эти слова стали для неё полной неожиданностью. Чувствуя, что краснеет, Люси смущённо опустила глаза и негромко ответила:
– Всё в порядке. Я понимаю. Многим бывает сложно общаться в… такой ситуации.
– И всё же… – молодой человек протянул к ней скованные руки и развернул одну раскрытой ладонью вверх. – Простите меня. Мир?