Глава IX. Странствия по букинистическим магазинам
Во время одного из посещений Праги весной 1940 г. Юлек говорил с нашим другом Ладиславом Штоллом о переводе для «Народной библиотеки» книги Карела Сабины[29] «Театр и драма в Чехии до начала XIX столетия». Юлек намерен был также дополнить перевод очерком о Сабине и обстоятельными примечаниями.
Это произведение Сабины, написанное по-немецки под псевдонимом Лео Бласс, Фучик считал весьма значительным, даже единственным в своем роде. Книгу Юлек нашел у букиниста Гокра летом 1938 г. Тогда Фучик редактировал журнал «Творба». Каждую неделю, закончив работу над номером, Юлек поджидал меня (я работала тогда переводчицей в редакции газеты «Руде право»), и мы отправлялись в букинистические магазины. Именно в те времена, когда из фашистской Германии повеяло ужасом концентрационных лагерей и гарью войны, в период бешеных атак чехословацкой реакции на все прогрессивное, Фучика, словно магнит, стала притягивать эпоха Возрождения. Почему? Он объяснял так: «Если ищешь в истории периоды, сходные с нашей современностью, ты должен часто вспоминать о бурных годах пробуждения конца XVIII и начала XIX столетия. Тогда вся Европа тоже пришла в движение. Великая французская революция и существование Французской Республики воздействовали на умы людей других стран, на их мышление, надежды и поступки, так же как теперь воздействует Великая Октябрьская социалистическая революция и существование Советского Союза. Конечно, история никогда не повторяется. Но лишь формы проявления человеческого сознания, которые отстают от форм исторического процесса, напоминают иногда знакомую картину. И если будешь обращаться с ней хорошо и осторожно, это пойдет тебе на пользу и поможет в ориентации» («Творба», 1937 г.).
Начиная с тридцатых годов Юлек часто обращался к некоторым работам И. В. Фрича, Карела Сабины, Карела Гавличка-Боровского. Фучик изучал эпоху Возрождения, словно уже тогда искал в ней назидания и подкрепления для грядущего грозного времени в истории нашего народа.
Ближайшим к редакции «Творбы» был магазин Неуберта на Гибернской улице. О посещениях этого букиниста Фучиком рассказывает в своих воспоминаниях бывший служащий магазина Франтишек Зайичек:
«Я работал в книжной торговле сорок шесть лет подряд. Из них более тридцати лет в бывшем антиквариате Неуберта. За это время я узнал многих собирателей старых и давно разошедшихся книг. Книголюбы делились на несколько групп. Одни интересовались старой чешской печатью XVI–XIX веков. Другие с любовью коллекционировали старинные книги с гравюрами, а третьи интересовались библиофильскими изданиями, первыми выпусками книг, рукописями.
Наиболее многочисленной была группа собирателей первых изданий книг эпохи национального Возрождения. Любители такой литературы покупали ее в зависимости от содержимого кармана. Были и такие, которые покупали по три и даже по четыре экземпляра одной и той же книги, чтобы те из них, которые лучше сохранились, оставить в своей библиотеке, а остальные поменять у другого коллекционера. Но это могли себе позволить только очень состоятельные люди, которые таким образом без особых трудностей составляли удивительные коллекции книг. Эта группа собирателей не проявляла, однако, глубокого интереса к содержанию своих сокровищ. Библиофилы гордились редкими книгами, как ценной мебелью. Были и такие, которых занимали лишь торговые расчеты, а не содержание книги.
Совершенно иное отношение к книгам эпохи Возрождения проявлял Юлиус Фучик. Покупатели бывшего книжного магазина Неуберта на Гибернской улице хорошо помнят, что антикварное отделение было по правую сторону обширного торгового зала. Это отделение примерно в 1936 г. посетил Юлиус Фучик и купил несколько книг. Понравилась ли ему обстановка у нас или богатый и разнообразный запас редких книг, но через несколько дней он снова пришел в магазин. Так Фучик стал нашим постоянным гостем. До сих пор он как живой стоит у меня перед глазами: вот он, улыбаясь, входит в магазин и направляется к букинистическому прилавку. Его приход всегда привносил чувство радости и душевного покоя в нудные будни букинистической торговли. Сразу же завязывался оживленный разговор о книгах, об эпохе Возрождения. Кстати, эта тема была и моим коньком. Поэтому Фучик стал для меня близким человеком. По сравнению с другими коллекционерами я в некотором роде оказывал ему протекцию. Интересные книги, которые попадали в мои руки, отправлялись на «его полку». Там они ждали прихода Фучика, либо я звонил ему по телефону и извещал, когда поступала какая-нибудь заслуживающая внимания библиотека, чтобы он мог раньше других спокойно порыться в ней. Немало пакетов с книгами унес Фучик из нашего магазина. У меня сложилось впечатление, что большая часть редакторской зарплаты Фучика перекочевала в кассу антикварного отделения книготорговли Неуберта. Сейчас трудно припомнить все, что Фучик приобрел у Неуберта. Но я хорошо помню, что литературными кумирами Фучика были: Вожена Немцова, Йозеф Вацлав Фрич, Карел Сабина, Августин Сметана, Ф. М. Клацел. Я не ошибусь, если скажу, что он приобрел у нас несколько томиков самого первого, литомышльского издания сочинений Вожены Немцовой, «Первоцвет» Вацлава Шольца, заграничное издание работ Йозефа Вацлава Фрича. Я, конечно, узнал бы все книги, если бы библиотека Фучика уцелела. К великому сожалению, гестапо поступило с ней еще более варварски, чем когда-то разделывался с книгами пресловутый Кониаш[30].
29
Карел Сабина (1813–1877) – чешский писатель, публицист, демократ, литературный критик. –