Майор Тронг трясся на сиденье своего джипа, пробирающегося сквозь развалины по улицам Гуэ. Его лицо казалось совершенно бесстрастным, когда мы проезжали толпы вьетнамцев, спотыкающихся об обрушенные балки и разбитые в осколки кирпичи своих домов, но глаза его скрывали черные очки, и понять, что он чувствует, было невозможно. Он совсем не походил на победителя, маленькая его фигурка обмякла, и я боялся, что при резком толчке его выбросит из машины. За рулем сидел сержант по имени Данг, один из самых рослых вьетнамцев, каких мне доводилось видеть. Он говорил по-английски лучше, чем майор. Время от времени джип буксовал в грудах мусора, и сержант оборачивался к нам с извиняющейся улыбкой. Мы ехали в Императорский дворец.
Месяцем ранее территория дворца была завалена трупами противника и обгоревшим мусором, оставшимся после трехнедельной осады и обороны. Принятию решения о бомбежке дворца противились, но дворцу все равно был причинен изрядный ущерб бомбежкой прилегавших окрестностей и артиллерийским обстрелом. Огромные бронзовые урны были помяты так, что их уже не реставрировать, а сквозь дыру в крыше тронного зала лил дождь, заливая два малых трона, на которых когда-то восседали аннамские императоры. В большом зале зияли огромные выбоины на покрытых красным лаком стенах, и все покрывал густой слой пыли. Рухнуло перекрытие главных ворот, в саду, точно трупы гигантских насекомых, лежали ветви древних деревьев. Ходили слухи, что дворец удерживала часть, состоявшая из студентов-добровольцев, воспринявших наше вторжение в Гуэ как сигнал и устремившихся в ряды армии повстанцев.
Но после взятия стен и прорыва на территорию дворца там не осталось никого, кроме трупов. Трупы заполнили ров и все подходы ко дворцу. Среди них ходили морские пехотинцы, добавляя к грудам мусора опорожненные консервные банки и испачканные страницы армейской газеты. Один из них фотографировал своего толстяка-однополчанина, мочившегося в рот разлагающегося трупа партизана.
— Не есть хорошо,— сказал майор Тронг.— Не есть. Шибко сильный бой здесь, шибко плохой.
Я расспрашивал сержанта Данга о дворце и о династии императоров. Когда мы застряли в очередной груде мусора у подножия моста через ров, я спрашивал у него имя последнего императора, занимавшего трон. Улыбнувшись, сержант пожал плечами — не столько показывая, что не знает, сколько то, что это не имеет значения, и направил взревевший джип в глубь дворцового парка.
1
«Зеленые береты» — форменный головной убор войск специального назначения; словосочетание приобрело нарицательный смысл.
2
«Аберкромби и Фитч» — англо-американская торговая фирма.
3
ОВЗП — Объединение военно-зрелищных предприятий, занимавшееся организацией концертных бригад и прочими увеселениями американских солдат во Вьетнаме.
4
Флинн, Эррол (1909—1959)—популярный американский киноактер, известен советскому зрителю по фильму «Приключения Робин Гуда» (1938). Сыграл главную роль в картине по роману Э. Хемингуэя «И восходит солнце» (1957).
5
Арто, Антонен (1896—1948) —французский актер, режиссер и теоретик театра, поэт. Идеи Арто нашли наиболее полное отражение в книге «Театр и его двойник» (1938), особенно в главе, посвященной «театру жестокости» (термин Арто). По мысли автора, театр призван посредством сценических образов насилия вовлечь зрителя в максимально сильные переживания и способствовать таким образом его духовному обновлению. Идеи Арто оказали существенное влияние на развитие театра Западной Европы и Америки.
6
La vida /oca — безумная жизнь (исп.).
7
«Спук» — презрительное прозвище работников спецслужб.
8
«Собачьи ярлыки» — личные знаки военнослужащих.
9
«Звезды и полосы» — газета вооруженных сил США (по названию национального флага США).
10
«Недомерки» — презрительное прозвище, данное американскими солдатами своим южновьетнамским союзникам.
11
«Монтаньяры» — на жаргоне, принятом американцами во Вьетнаме, так назывались живущие в горах племена национальных меньшинств, которые ЦРУ вооружало и финансировало, создавая из их числа военные формирования, разжигая чувства национальной розни.
12
«Белые мышата» — презрительная кличка южновьетнамских полицейских, носивших белые мундиры.